выдать своей тревоги.
– Да, – отвечает Расс и отворачивается.
– Когда ты ее сделал?
– На той неделе.
– Покажи.
Он поднимает волосы, и я вижу на его шее похожую на головастика синюю загогулину, со всех сторон охваченную оранжевым пламенем, как в комиксах. Я знаю, что не стоит из-за этого расстраиваться, знаю, что сейчас татуировки – нечто вроде украшения, аксессуара, как кольца на большой палец или браслеты. Актрисы – лауреаты “Оскара” выкалывают на спине вязью цитаты из буддийских текстов. У любой девицы в джинсах с заниженной талией на заднице есть татуировка – бабочка. Но все-таки у меня сжимает горло при мысли о чем-то столь постоянном на теле этого грустного и злого шестнадцатилетнего ребенка. А еще при мысли о том, что Хейли было бы очень больно это видеть. Когда Расс впервые сбрил щетину, больше похожую на пушок персика, Хейли была практически безутешна. Но сделанного не воротишь, и мне не остается ничего, кроме как ободрить парня.
– Красиво, – говорю я нерешительно.
– Угадай, что это? – спрашивает Расс.
– Горящая сперма?
– Да пошел ты.
– Тогда метеор.
– Это комета, – произносит Расс.
– А какая разница?
– Откуда мне, черт подери, знать?
– Ладно. Пусть будет комета.
Расс бережно потирает татуировку.
– Это комета Хейли.
Мои глаза мгновенно наполняются слезами, сдержать их я не успеваю.
– Я знаю, что по-настоящему пишется иначе[10], – продолжает Расс смущенно, – но, понимаешь, мне просто понравился образ. Комета Хейли. Она всегда расстраивалась из-за того, что я пишу с ошибками, так что это своего рода компромисс.
Мне одновременно хочется заплакать, обнять Расса, пойти и тоже сделать себе татуировку. Но сейчас у меня ни на что из этого не хватит сил, поэтому я просто отворачиваюсь и говорю:
– Круто, Расс. Ей бы понравилось.
– Она бы вопила, рыдала и потом год меня бы пилила.
– Возможно. Но в глубине души ей бы это понравилось.
– Нет, – настаивает Расс, качая головой. – Не понравилось бы.
На мгновение я задумываюсь, потом медленно киваю.
– Наверное, ты прав. Но я все-таки считаю, что это прекрасная дань ее памяти.
– Я сделал это, потому что знал, что ей бы это не понравилось.
Я пытаюсь принять глубокомысленный вид – как парень, который действительно знает, о чем говорит.
– Ну, даже если сейчас ты этого не понимаешь, это все-таки дань памяти Хейли.
– Дуг.
– Что?
– Какой же ты дурак.
Я вздыхаю.
– Ты думаешь, я сам не знаю?
Расс
Игра слов:
