Что им, больше делать нечего, чем за мной следить? Вряд ли они сумели бы сделать это так профессионально, чтобы остаться незамеченными. Будем надеяться, они действительно не знают, где живет Малка, а рав Розенцвейг сказал то, что сказал, наугад, исключительно из вредности. Малка рассказала мне, что после каждого визита она обязана отмечаться у диспетчера, а если не отметится, по адресу немедленно выезжает полицейский наряд.
Наступила весна, и мы с Малкой взяли в аренду машину и провели потрясающий день в Вади Кельт, где как раз все цвело. На обратном пути я сказал ей, что не смогу провести с ней Песах, потому что мне пришла повестка на военные сборы.
− А меня тоже не будет. Я уезжаю.
− Куда?
− В Узбекистан.
− Зачем?
− С мамой увидеться.
− Но твоя мама живет в Америке. Зачем ехать в этот дикий Узбекистан?
− Дорого.
− Малка, не темни. А твоей маме не дорого из Америки туда добираться?
Пауза, тихий вздох.
− Я боюсь, тебе не понравится. Но придется сказать. Мы едем отмечать йорцайт[40] моих корейских бабушки и дедушки. Они похоронены в Узбекистане. Ежегодно в апреле все корейцы отмечают йорцайт своих предков. Это общее дело.
Мне не понравилось. Ехать в дикую мусульманскую страну, где нет ни порядка, ни закона. Принимать участие в каких-то языческих ритуалах. Она вообще-то гиюр проходила.
− Ты не должна туда ехать.
− А чтобы я вернулась оттуда не просто так, а к тебе, ты хочешь?
− Да, очень хочу.
− Тогда прояви уважение к моим планам, которые были сделаны еще до того, как мы познакомились. Я не могу подводить маму, мы с ней это уже год планируем, билеты купили. Она обидится, если я не поеду.
− Хорошо. Езжай, но не делай авода зара[41], очень тебя прошу. Прости, я не то говорю. Я не имею право лезть в чьи-то еще отношения со Всевышним. Только вернись ко мне.
− Обязательно.
Некоторое время мы ехали молча, а потом я был вынужден сказать.
− Малка, не хулигань. Я же за рулем.
− Я не могла удержаться. Ты такой красивый.
Вот и пойми этих женщин. Какая разница, красивый я или нет. Если я потеряю управление машиной, то это уже не будет иметь значения. Это женщины прекрасны, особенно когда беременны. Для мужчины тело − это всего-навсего рабочий инструмент. Работает, и слава Богу.
− Вот перевернемся в канаву, и будет нам очень невесело.
− Так остановись, вот обочина пошла.
Вот безбашенная. Остановиться вечером на пустынном шоссе невдалеке от арабской деревни. Как ее можно одну куда-то отпускать, тем более в Узбекистан. А придется.
В назначенный день я отвез Малку в аэропорт в Лод и попрощался с ней у линии паспортного
Йорцайт (ивр.) – годовщина смерти.
Авода зара (ивр.) – буквально: чужая работа; здесь: идолопоклонство.
