Так, может, ты тогда поедешь в своем паланкине? Только это, наверно, ужасно медленно?
– Да, именно так. Мне положено ехать в паланкине, – сказала она. – С опущенными занавесками. Не думаю, что даже твой батюшка одобрит, если я стану скакать по стране с подвернутой юбкой.
– О чем речь, конечно же принцесса не может ехать верхом, – заявил герцог Бэкингем. – Я же тебе говорил.
Гарри пожал плечами:
– Ну я же не знал. Никто не сказал мне, в чем ты будешь одета. Тогда можно мне поехать вперед? Мой конь скачет быстрей, чем тащатся мулы.
– Конечно, можешь ехать вперед, только держись на виду, – разрешила Каталина. – Раз уж ты у меня в эскорте, ты должен быть рядом со мной.
– Совершенно справедливо, – тихо сказал Бэкингем, обменявшись улыбкой с принцессой.
– Хорошо, я буду дожидаться вас у каждого перекрестка, – пообещал Гарри. – Я сопровождаю тебя, запомни. И в день твоей свадьбы буду сопровождать тебя к алтарю. У меня уже есть белый наряд с золотой отделкой.
– Ты будешь очень нарядным, – сказала она, и он вспыхнул от удовольствия.
– Ну, не знаю…
– Уверена, каждый при виде тебя заметит, какой красивый ты мальчик…
– Все всегда одобрительно кричат, когда я появляюсь, – признался он. – И мне очень приятно, что люди любят меня. Отец говорит, единственный способ сохранить за собой трон – это добиться любви народа. Отец говорит, король Ричард ошибся, когда не учел этого.
– А моя матушка говорит, что сохранить трон можно, только исполняя волю Господню.
– Да? – равнодушно отозвался он. – Ну, в разных странах это по-разному, полагаю.
– Что ж, будем путешествовать вместе, – сказала она. – Я скажу людям, что мы готовы тронуться в путь.
– Я сам им скажу! – заявил Гарри. – Это ведь я тебя эскортирую! Я буду отдавать приказы, а ты – отдыхать в своем паланкине. – Он искоса бросил на нее взгляд. – И знаешь что? Когда мы приедем в Ламбет, я сам приду за тобой, помогу тебе выйти, а ты обопрись на мою руку, ладно?
– Превосходная мысль, – кивнула она, и он снова жарко, до ушей, вспыхнул.
Принц Гарри поспешил прочь – распорядиться, а герцог с улыбкой склонился перед Каталиной, отдавая должное ее умению разговаривать с детьми.
– Очень смышленый мальчик, очень живой, – сказал он. – Вы должны простить ему эту восторженность. Его страшно балуют.
– Что, любимец матери? – спросила она, вспомнив, как обожала своего единственного сына ее мать.
– Еще хуже, – улыбнулся герцог. – Мать-то любит его ровно так, как нужно, однако же он – свет очей своей бабки, матери короля, а при дворе командует именно она. К счастью, он добрый мальчик, толковый и воспитанный – слишком хорош, чтобы его можно было бы испортить, к тому же бабка, балуя его, не забывает и об учении.
– Насколько я поняла, она добрая женщина?
– Ну,
