А меня баба Нюра зовут. Места у нас воздушные, пользительные. Ты вот на речку сходи. Вниз спустишься, пройдёшь немного и увидишь… А молочка-то надо? – спохватилась бабка.
– Коровьего?
– Хошь коровьего, хошь козьего!
– Лучше коровьего, если вам не сложно.
– Через часок приходи, я тебе на крыльцо выставлю. Только в следующий раз свою банку приноси.
– Сколько за молоко оставить?
– Договоримся.
– Спасибо!
Андрей побрёл по указанному бабой Нюрой пути и вскоре дошёл до речки, которую при большом желании можно было и перепрыгнуть. По берегам ольха да вросшие в землю бани. Андрей присел на мосток для полоскания белья. «Пора бросать курить», – подумал он, доставая пачку. Снова в его воображении возник мучавший его образ.
Она села рядом, задумчиво опустила глаза, подпёрла подбородок кулачком и затаилась. На Кате было уже не платье, а вытертые джинсы и кроссовки на босу ногу. Они ездили тогда за город и сидели вместе у похожей речки. Андрей обнял её за плечи, посадил к себе на колени и как в омуте утонул в огромных глазах. Катерина знала свою власть над ним, а Кораблёву было всё равно, лишь бы обнимать эти хрупкие плечи. – «Вот наваждение! И как мне от этого избавиться?!».
Андрей решительно встал и пошёл обратно. По пути он взял приготовленную соседкой банку молока и деликатно постучался в дверь комнаты.
– Входи.
– Пейте, дети, молоко, будете здоровы! – Кораблёв поставил банку на стол.
– Ух, ты! – Серафима, завернувшись в одеяло, слезла с кровати, босиком подошла к столу, налила себе молока и жадно выпила.
Костик, по пояс голый, лежал на перине на полу, заложив руки за голову. Андрей ещё раз оценил его мощную мускулатуру.
Потом они вышли с Серафимой покурить, и залюбовались звёздным небом. В городе такого не увидишь, а здесь звёзды яркие, чёткие, висят низко. Из душ кладоискателей понемногу уходила городская суета и вселялась надежда, что задуманное предприятие не такое уж и безнадёжное.
Кораблёв проснулся последним. Когда слез с печки, то увидел делающего зарядку Костика. Сима в длинной тельняшке вместо платья сидела за столом и пила молоко с хлебом и сахаром. Она сказала Андрею, что так её научила баба Нюра, которая, решив пообщаться и познакомиться с остальными приезжими, сама пришла к ним с банкой свежего молока.
После завтрака отправились в усадьбу. Пока шли по центральной улице, то постоянно ловили на себе заинтересованные взгляды местных жителей. В деревне вообще появление новых людей никогда не остаётся незамеченным. Тем более, когда одна из них идёт в расписанной всеми цветами радуги бандане и, в прямом смысле слова, без штанов, второй несёт на плече непонятный предмет (мольберт) и опирается об асфальт треножником с хищно заточенными концами, а из ушей у него торчат провода (от плеера). Некоторые бабушки даже крестились. Кораблёв замыкал шествие, размышляя, что сказать Анисию Самюэлевичу, чтобы тот
