всасывателя. – Выбрось это, потом принеси ведро воды, швабру и тряпку, – приказала Вика.
Впервые я наблюдал удивительное явление: ремонтный дроид подчиняется звуковым командам. Или это мой компьютер что-то напутал. «Да и какая разница? – решил я. – Ну хочет симбионт провести дополнительную дезинфекцию – пусть проводит. Титан слабо подвержен коррозии, так что вреда в этом, кажется, нет».
БТ-82 уже в десятый раз слил воду из пластикового контейнера и сейчас возвращался со средней палубы, обхватив «ведро» всеми четырьмя манипуляторами. «С таким усердием симбионт может остаться без воды к концу недели», – рассчитал я. Похоже, самого симбионта это обстоятельство не заботило – я с некоторым удовлетворением созерцал, как Вика подвида Б тщательно натирает обшивку пола шваброй, тихонько мурлыча: «Айм секси энд ай ноу ит, айм секси энд ай ноу ит». Альтернативная запись земной передачи полностью соответствовала моим наблюдениям на Байконуре, поэтому я немного успокоился – влияние земной аномалии слабеет прямо пропорционально удалению от Сол-3.
– Макс, так куда мы летим? – в какой-то момент спросило существо.
– В облако Оорта, сейчас проходим близ Юпитера. Воспользуемся его тяготением как… трудно объяснить… как катапультой… Потом проделаем то же у Сатурна, чтобы придать дополнительное ускорение кораблю. Я все рассчитал – сейчас они почти на прямой линии с Сол.
– Умный ты, – отметила самка.
Это мне польстило. Я вывел проекции Юпитера и четырех его крупнейших спутников на стену. Вику это заинтересовало: она прислонила швабру к переборке и стала разглядывать изображения.
– Что это такое красивое?
Странно, что ее привлекла именно эта луна. Мне больше нравился сам Юпитер.
– Это – Ио, ее ядро нагревается под воздействием гравитации Юпитера. Отсюда и большое количество вулканов, выбрасывающих оксиды серы из недр в атмосферу.
– Красивое, дымит, – повторила Вика.
«Еще бы ему не дымить, – подумал я, – с такой-то силой трения!»
– Макс, а зачем нам нужно в эту «аорту»? – неожиданно вопросил симбионт.
– Облако Оорта! – возмущенно скорректировал я. Потом «взял себя в руки» и терпеливо пояснил: – Потому что нельзя совершать гиперпрыжок вблизи звезды или планетоида. Искривление пространственно-временного континуума, вызванное переходом в подпространство, может критически повлиять на расположение тел звездной системы. В лучшем случае – изменить орбиты планет, в худшем – привести к их полному разрушению.
– Круто! То есть ты можешь уничтожить целую планету? – восхищенно прошептал гуманоид.
Я как-то и не думал об этом с такой стороны. «Да, могу, – подтвердил процессор, – только с кем же я буду в таком случае торговать?.. Но все равно, действительно круто».
Центр управления был пуст, наступило долгожданное спокойствие – мой симбионт после уборки помещения решил очистить
