бы все побрал, если бы его это вдохновляло.
Вероника заметила, как трудно ей сидеть прямо, а тем более трудно стоять на коленях. Она силой заставила себя поднять голову, и от этого усилия голова закружилась. Пламя свечи, которую она держала в руке, окружало яркое белое сияние.
Возможно, ей не следовало пить то, что ей предложили.
– Этот напиток разгонит вечерний холод, – сказал кто-то, когда она вошла в дом.
– Я не пью спиртного, сэр, – возразила она.
Человек улыбнулся:
– Это не спиртное, моя дорогая, а просто кое-что согревающее.
Этот человек был так добр и красив, его синие глаза напомнили ей летнее небо в Шотландии. Вероника не хотела показаться грубой, поэтому приняла чашу и опустошила ее.
По воле случая Вероника подслушала разговор в табачной лавке, куда дядя Бертран послал ее за своим любимым табаком. И вопреки общепринятым правилам поведения обратилась к незнакомцу прежде, чем тот покинул лавку.
– Мы будем рады принять вас в наше Братство, – сказал он с улыбкой. – Очередное собрание состоится в первый вторник следующего месяца. Вы сможете прийти?
– Смогу. Благодарю вас.
Он назвал адрес, и Вероника его запомнила.
До сегодняшнего вечера дни катились медленно. Она дождалась, пока все уснут, и выскользнула через кухонную дверь. Скоро Вероника оказалась на шумной и людной улице, где наняла кеб, что уж вовсе не вязалось с поведением порядочной девушки и повлекло бы за собой наказание.
Теперь же она смотрела на председателя этого Братства, того самого человека, которого встретила в табачной лавке, и поздравляла себя с тем, что оказалась здесь.
Председатель взял у нее свечу, и тотчас же ее пальцы ощутили холод, как снежной зимой в Шотландии. Дадут ли ей одеяло, если она попросит? Слова уже сформировались в ее сознании, уже были на кончике языка, но упали в бездну, как только она попыталась их произнести.
Вероника подняла руку, потом замерла, зачарованная видом своих пальцев. Она поднесла их к лицу и пошевелила каждым, ощутив вдруг абсурдное желание рассмеяться.
– Встаньте!
Председатель отдал распоряжение, и ей следовало подчиниться, но ноги не держали ее. Ей помогли встать, потом убрали с дороги скамью. Вероника улыбнулась в знак благодарности, удивляясь тому, как ее губы онемели.
Двое мужчин крепко взяли ее под локти и подвели ближе к председателю.
Когда они ее отпустили, Вероника покачнулась. Опустив глаза, она увидела красивый кроваво-красный ковер и подумала, что он выглядит так, будто под ее ногами образовалась лужа крови.
Куда девались ее башмаки?
Председатель… – а слышала ли она его имя? – склонился к ней, как сарыч[2] с ветки, ожидающий смерти своей добычи. Он что-то сказал ей, но слова его затерялись в тумане, окутавшем ее сознание.
Когда двое мужчин подвели ее к столу, накрытому
Сарыч – хищная птица-падальщик.
