style="font-size:15px;"> Значит, все это не было сном.
Девушка опустила глаза и убедилась в том, что одета в нелепую коричневую хламиду, а под ней ничего нет. Что же случилось?
Первый раз в жизни она не могла ясно вспомнить, как провела последние несколько часов. В голове метались, как какие-то зловещие птицы, обрывки воспоминаний.
Человек, чьи синие глаза буравили ее, был на собрании Братства Меркайи и спас ее.
У него были густые черные волосы. Лицо мужественное, скулы четко очерчены и сильно выступающие, подбородок квадратный и несколько воинственно выдающийся вперед. Нос римский. Брови и ресницы густые и прикрывали глаза, как занавески на окнах кареты. От внешних уголков глаз расходились морщинки, и это наводило на мысль, что он много времени проводит на воздухе. Или эти линии проложила боль? Две вертикальные линии очерчивали уголки полного рта. Вероника заподозрила, что они маскируют ямочки, появлявшиеся при улыбке. Если сидевший напротив нее человек вообще когда-либо улыбался.
– Могу я теперь идти, сэр?
Вероника переключила внимание на человека с шапкой.
– Нет, Питер, теперь ты наш компаньон.
– Компаньон? – переспросила она. Одно это слово оказалось очень трудно произнести. Язык будто обложило, а во рту пересохло.
Ее спаситель бросил на нее хмурый взгляд:
– Если вы воображаете, будто я пойду на то, чтобы меня застали в двусмысленной ситуации, то заблуждаетесь.
Вероника облизнула губы.
– Сомневаюсь, что общество сочтет достойным то, что мне составили компанию двое мужчин, – сказала она, выпрямляясь. – Вот если бы вам удалось раздобыть в качестве компаньонки женщину, это было бы другое дело.
Мужчины разом поджали губы.
– Вы шотландка, – сказал ее спаситель.
– А вы американец, хотя я никогда не встречала американца, который говорил бы, как вы, – парировала Вероника.
Она снова оперлась головой о спинку сиденья, но это не облегчило зарождающейся головной боли.
– Вы растягиваете слова, и они кажутся тягучими, как мед. Это очень странно.
– Я из Виргинии.
– Из Виргинии?
– Когда вы произносите слово «Виргиния», ваше «р» не должно звучать раскатисто.
Он будет поправлять ее произношение? Вероника нашла бы достойный ответ, если бы не чувствовала себя так странно.
– Ступай, Питер, – велел он мужчине, сидевшему рядом с ней.
Когда кучер выходил из коляски, холод весенней ночи хлестнул Веронику по лицу, как влажная ткань. Она быстро заморгала и глубоко вдохнула холодный воздух. Холод привел ее в себя, будто весь последний час или около того она плавала где-то, отделившись от своего тела.
Вероника никогда не была склонна к истерике. И все же, опустив глаза и оправив свой балахон онемевшими пальцами, чувствовала, что близка к панике.
Как,
