не сделала этого, чтобы не беспокоить Брандта. Вместо этого я сказала:
– Я не одна, но я не могу сказать тебе, где я. Пока не могу.
– Понял, – сказал он. Он действительно понял. – Что еще принести?
Я подумала и вдруг поняла, что страшно хочу есть. Я встретила Кейла по пути домой с тусовки. На тусовку кошельки не носят. Нет кошелька – нет и денег. А нет денег – нечем подавить внезапно напавший жор.
– Первым делом воды, – ответила я. – И что-нибудь пожевать. Если есть лишние деньги, тоже неси, потом отдам по полной.
– Сделаю. Протянешь до полудня?
– Должна. – Я вздохнула.
Нам нужно пролежать тихо до утра. Тогда нас нелегко будет засечь. Или легко? Дом Курда был близко от моего дома, но между нашими домами была еще сотня других строений. Курд никогда не был у меня, а мой папашка никогда не видел Курда. Как же чертов «Деназен» смог вычислить нас так быстро?
Мои пальцы сжали корпус мобильника. Вот оно! Джи-пи-эс! Ну и идиотка же я!
– Не звони мне больше, – проговорила я в мобилу. – Я сбрасываю телефон. И чтобы ни произошло, никому не говори, что говорил со мной. Ни своему отцу, ни тем более моему.
Не дожидаясь ответа, я вырубила мобильник.
– Вот уж не думала, что до этого дойдет, – сказала я себе. Посмотрела на телефон, поколебалась пару секунд и с силой запустила его в ствол дерева, стоявшего за моей спиной. Телефон ударился о жесткую кору и разлетелся на части.
– Пошли! Нам надо выбираться отсюда!
Мы убили остаток ночи и все раннее утро, стараясь не высовываться, что было не так просто, как может показаться. Кейл, хоть и был предельно осторожным, искренне удивлялся всему, что видел. Все – от скейтбордов до одежды, которую носили люди, было для него предметом совершенно новых ощущений и переживаний. Особенно ему понравились во внешнем мире люди, точнее – девушки в платьях. Он был реально восхищен их короткими юбками и туфлями на шпильках.
Утро промелькнуло без происшествий. Мы были избавлены от очередных столкновений с людьми из «Деназена» и беготни от них, что подтвердило мои предположения относительно того, что ночью они вычислили нас по моему телефону.
Сбросив мобильник, мы выскользнули из сети. По крайней мере, на время.
Кладбищем называли старую свалку металлических отходов на окраине города – там мы тусовались. Обычно, даже в дневное время, на Кладбище можно было заметить подростков – здесь они прятались от родителей, прогуливали школу, здесь же отдыхали от нудной работы. Сегодня это был город призраков.
Мы обошли свалку сзади и, найдя прореху в окружавшем ее заборе, проскользнули внутрь. Брэд Хеншоу, владелец, умер пару лет назад, предоставив это место самому себе. Ходили слухи, что его дочь, пластический хирург из города, никак не могла найти в своем расписании хоть немного времени, чтобы заняться управлением этой частью семейного имущества. Это означало, что мы могли приходить сюда когда хотели, а иногда тусовались здесь до рассвета. Мы особо не шумели, больших ценностей на свалке не было, вреда мы никому и ничему не наносили, а потому
