миража до неестественных размеров, приковывали внимание жителя Калифорнии. Бедняга еще не оправился от недавнего бракоразводного процесса, ополовинившего его состояние, и поэтому вялая депрессия туманила мысли всегда и везде. Тоскливый взгляд лениво переходил от серых отвесных скал к экрану и обратно.
– Ой, указку забыли, – спохватилась Алёна и растерянно посмотрела на Марго.
– Она вон там, на окне, – пришла на помощь подруга.
Направляясь к заветному атрибуту любого доклада, Урбанова словно впервые увидела Лукаса. Легкая седина, очки, бородка а-ля Бальбо, модный европейский костюм, элегантные кисти рук с длинными пальцами тут же зацепили ее внимание.
– (Хм, выглядит любопытно, – отметила она, продолжая разглядывать новый объект. Скользнула взглядом вниз по его фигуре и подумала: – Ну вот, первый раз встретила в заморской стране джентльмена, способного привлечь мое внимание, а он… без носок! Холодновато, однако, в мокасинах на босу ногу).
Стоял январь, с запада дул пронзительный ледяной ветер, бррр.
– (Может, после доклада слетать заботливой пчелкой в соседний магазин и носки ему купить?!) – Алёна приближалась к Лукасу.
Подойдя вплотную, она ненароком «плеснула» на него немного своего восторженно-бунтующего настроения.
Неожиданно Лукаса будто бы накрыло волной, пахнущей солнцем и океаном. «Вынырнув», он легко взмыл в небо и полетел, сжимая в руках штурвал легкого двухмоторного самолета. Маленький аэродром, узкая прибрежная полоса, бесконечная водная гладь – всё в считанные секунды пронеслось, как во сне.
– (Что за ерунда? Только этого еще не хватало… засыпать на заседаниях!)
Теперь, уже наяву, прямо перед его носом возникла крепкая попа, затянутая в темные брюки. Приблизившись, аппетитная часть тела развернулась в профиль, и пышный бюст в обрамлении сдержанного выреза черного топика создал над его головой отчетливый козырек, напоминающий резкий переход Колорадского плато в горный хребет. Композицию завершал ярко-красный короткий приталенный пиджак нараспашку.
Алёна подхватила указку, женственно развернулась и направилась обратно к кафедре.
– Любимое российское развлечение, – шепотом просуфлировала она Алексу.
– Национальное русское развлечение – это революции! – со смаком подхватил Нахимов подсказку жены. – Мы просто не можем без них обходиться, а поскольку не можем, то они сами к нам и приходят. В Москве мы жили около Белого дома, и каждый очередной государственный переворот случался в нашем дворе – и в 91-м, и в 93-м. Но об этом как-нибудь потом.
Вступление сработало. Первая фраза вызвала смех аборигенов, вторая – укрепила внимание зала.
– Революция в образовании, – прошептала Алёна одними губами.
– Так вот, когда политические бунты в России отшумели, и нам с Алёной
