подле каждой кровати чинно стояли вперемежку взрослые девушки и маленькие девочки в белых канифасовых[16] халатах. Они, вероятно, каким-то образом узнали о приходе инспектрисы и выстроились, чтобы встретить ее.
Когда инспектриса вошла, девушки разом присели и тут же поднялись в одно время. Она стала расспрашивать их о здоровье, о том, какие лекарства они принимают и на какой они порции.
Мадам Адлер не успела обойти и половины кроватей, как в комнату вошла, запыхавшись, маленькая, кругленькая, толстенькая, краснощекая, рыжеволосая немолодая женщина в синем кашемировом платье и тюлевом чепце с лентами палевого цвета – мадам Фрон, лазаретная дама. Она почтительно поклонилась и подала инспектрисе дневной список о состоянии лазарета. Инспектриса спросила, видел ли доктор Княжнину, и, узнав, что ее привели уже после визита доктора, она с беспокойством спросила:
– Как же вы оставите ее в таком положении?
И повернувшись, она пошла назад, пригласив мадам Фрон следовать за собой.
Катя и Варя остались одни среди чужих девочек. Они инстинктивно, не глядя друг на друга, крепко взялись за руки и тревожно следили за удалявшейся инспектрисой. Только та скрылась за дверью, как все чинно стоявшие у своих кроватей беленькие девочки обступили новеньких и с любопытством, наперебой, стали вполголоса предлагать им вопрос за вопросом:
– Как ваша фамилия? Как вас зовут?
– Вы отчего в черном?
– Почему поступаете теперь, а не в августе?
– Сколько вам лет?
– В какой класс? К какой даме?
Сестры не успевали отвечать. На многие вопросы, впрочем, они и не могли бы ответить, так как не понимали их.
Катя только открыла рот, чтобы ответить одной из любопытных, как вдруг, в один миг, все девочки как волной отхлынули от них и встали, по-прежнему вытянувшись в струнку и глядя в одну точку. Точкой этой была инспектриса.
Мадам Адлер шла плавной походкой, всматриваясь в лица стоявших у кроватей детей. Подойдя к Варе, она взяла ее за руку и, сказав Кате: «Allons, ma chère[17]», пошла вперед. Мадам Фрон последовала за ними.
Они прошли еще одну большую, тоже зеленую, с рядом кроватей комнату со спущенными темными шторами, в которой иные постели были аккуратно прибраны, на некоторых же лежали какие-то фигуры, не обратившие на вошедших никакого внимания; прошли мимо запертой двери и остановились в сравнительно небольшой комнате, уставленной по трем стенам высокими шкафами со стеклянными дверками, сквозь стекла которых виднелись самые разнообразные предметы.
В одном шкафу лежало стопками белье, в другом стояла разнообразная посуда, какие-то инструменты, склянки, банки, коробочки. В широком простенке между окнами стоял диван, обитый коричневым сафьяном[18]. Перед ним располагался круглый стол, накрытый темным клеенчатым чехлом. На столе лежали очки без футляра, лоскутки
Каниф
Пойдем, дорогая (
Сафь
