из диссертации и реферата главу о «формуле смерти».
Спустя четверть века, когда «формула смерти» была уже у многих на устах, в разных концах Света, главный редактор издательства «Варгус», где выходил мой учебник по «Социальной медицине», также настоял на «сокращении рукописи за счет главы о формуле смерти». Тогда я решил написать отдельную книгу о формуле смерти.
Рэм Викторович Хохлов погиб в Альпах, спасая своего проводника. Замерз. В 1977 году. Он сдержал свое слово и пришел на мою защиту. Для этого, мне пришлось кандидатскую диссертацию защищать в докторском ученом совете. Я прошел без черных шаров, и во всех документах, по ошибке было написано, что мне присуждается ученая степень доктора философских наук. Давиду Израйлевичу Дубровскому, моему научному руководителю, пришлось лично приложить немало усилий, чтобы исправить все документы и переименовать докторскую степень на кандидатскую. Его раздражала моя дружба с физиками, ибо он считал, что у меня сугубо философское мышление.
Жена моего друга, физика № покончила жизнь самоубийством, повесившись на даче. Спустя два года мой друг скоропостижно скончался от острой сердечнососудистой недостаточности. Его сын погиб в автомобильной катастрофе. Недавно я узнал, что Валентина Кулагина умерла в нищете и забвении.
Рэм Викторович Хохлов и Нинэль Сергеевна Кулагина. Закрытый эксперимент в МГУ им. Ломоносова. (фото Е.В.Черносвитова)
Рэм Викторович Хохлов и Нинэль Сергеевна Кулагина. Закрытый эксперимент в МГУ им. Ломоносова. (фото Е.В.Черносвитова)
Кое-что о "функциональной асимметрии человека" и персоналиях, с ней связанных
Давид Израилевич Дубровский мой научный руководитель по философской диссертации и друг – самая сильная личность, из всех кого я близко знал. На мой взгляд, он был морально сильнее каждого из «могучей кучки» периода Брежневского правления: Высоцкого, Шукшина и Тарковского, с которыми я его невольно сравнивал. Я благодарен судьбе, что она свела меня с этими людьми, пусть не надолго, и что я знал каждого из них лично. И, надо же так случиться? Незадолго до их смерти! Д.И.Дубровский жив и сейчас, когда я пишу эти строки. Мы давно не видимся и никак не общаемся. Я даже не знаю, чем он сейчас занимается. Одни наши общие знакомые говорят, что он торгует огнетушителями. Другие, что он процветает в антикварном бизнесе. Родной брат его, Роман, уехавший из СССР в США еще при Брежневе, сейчас один из богатых людей Нью-Йорка. Дочь его, Маша – известный художник в Германии. Года два назад Давид Израилевич передал мне через нашего общего друга последнюю свою книжку – «Я и Оно». Это сборник каракуль, которые он чертил ручкой на клочке бумаги, который попадал ему под руку, когда он разговаривал по телефону или слушал студента, сдававшего
