Вот она, за скамейкой. Что ж это она от меня спряталась?
– Я не знал, что она так застенчива. Ну-ну, глупенькая, – прибавил Тру, направляясь к девочке, – послушай, Герти, иди познакомься с Вилли. Это Вилли Салливан.
– Не хочу! – ответила Герти.
– Ты не хочешь видеть Вилли? Да ты не знаешь, что ты говоришь! Вилли – самый лучший мальчик на свете, и я уверен, что вы быстро станете большими друзьями.
– Он меня не будет любить, – сказала Герти, – я знаю.
– Это почему же? – перебил Вилли, подходя к углу, где пряталась Герти. – Я уверен, что полюблю тебя, как только увижу.
И, отняв ее руки от лица, весело сказал:
– Здравствуй, кузина Герти! Как поживаешь?
– Я тебе не кузина, – буркнула Герти.
– Как же не кузина? Труман мне дядя, тебе тоже, значит, ты мне – двоюродная сестра.
Герти не могла больше сопротивляться добрым словам и дружелюбному тону Вилли. Она позволила вытащить себя из своего угла и постепенно вывести на освещенную часть комнаты. По мере приближения к свету она пыталась освободить свои руки, чтобы снова закрыть лицо, но Вилли не давал. Он отвлек ее внимание пакетом, который еще не был развернут, пробудил в ней любопытство и так развлек ее, что через несколько минут Герти уже чувствовала себя вполне свободно.
– Что бы это могло быть? – говорил Вилли. – Что-то очень твердое… Сможешь угадать?
Герти тронула пакет, потом нетерпеливо посмотрела на Тру.
– Разверни его, Вилли, – сказал старик.
Вилли достал из кармана ножик, перерезал веревку и вынул гипсовую статуэтку, какие часто продаются в Америке. Статуэтка изображала молящегося ребенка, пророка Самуила.
– Какая прелесть! – радостно воскликнула Герти.
– Как это я не догадался? – сказал Вилли.
– А ты это уж видел? – спросила Герти.
– Не эту самую, но я видел сотни таких же!
– А я никогда не видела! Как она мне нравится! Дядя Тру, ты сказал, что это мне? Где ты ее взял?
– Она мне досталась случайно. Я зажигал на углу фонарь. Вижу, идет один из этих мальчишек, что продают такие фигурки, доску держит на голове. Я еще подумал, как это он ее не уронит. Вдруг – трах!.. Он задел доской за фонарный столб, все полетело… К счастью, большая часть угодила в сугроб, а что попало на тротуар, разбилось вдребезги. Мне стало жаль бедного мальчика; было поздно, и он, верно, мало продал, если у него осталось так много товара, и…
– И я знаю, что вы сделали, дядя Тру! Конечно, сейчас же бросили и лесенку, и фонарь и принялись помогать ему подбирать товар… – рассмеялся Вилли.
– И тут же получил награду! – перебил его Труман. – Когда всё собрали и установили, он снял шляпу и что-то сказал, но я не понял ни одного слова. Потом он настоял, чтобы я взял одну из статуэток. Я не хотел, потому что не знал, что с ней делать, как вдруг вспомнил, что она может порадовать Герти.
– О, дядя, я буду любить этого гипсового мальчика больше… Нет, не больше, а как
