скорость, будто законы физики не имели для нее никакого значения. Будь это внедорожник или седан, мы бы продемонстрировали действие центробежной силы и, проходя дугу выезда, вполне могли вылететь с дороги. Но лимузин весил гораздо больше, центр тяжести у него располагался существенно ниже, поэтому мы вылетели на автостраду с максимальной скоростью.
Оставив без внимания знак «Стоп», миссис Фишер несколько раз резко нажала на клаксон, предупреждая водителей о своем появлении, если кто-то и двигался в крайнем правом ряду. Выскочив на трассу, лимузин помчался на юг, преследуя «ПроСтар+».
– Сбавьте скорость, – посоветовал я. – Догонять его нам не нужно.
– Но ты же сказал, что он собирается убить трех человек. Его необходимо остановить.
– Мы его остановим, но не сейчас. Надо узнать, куда он едет, что намерен сделать. Он в этом участвует не один. Раз уж разговор зашел о сообщниках, вы не видели другого парня, который выходил с ним из здания?
– Нет. Он вышел один. Значит, это заговор? – Последнее слово она чуть растянула, словно наслаждалась его звучанием.
– Я не знаю, что это. Другой парень – в джинсах и черной кожаной куртке. Глаза с тяжелыми веками, мускулистый, выглядит так, будто занимался восточными единоборствами, в которых бетонные блоки разбивают лицом, но иногда бетонные блоки выигрывают.
– Становится все интереснее и интереснее. – Она широко улыбалась, демонстрируя очаровательные ямочки, такие глубокие, что в них могли бы жить феи. Чуть ослабив давление на педаль газа, она спросила: – Так мы просто держимся далеко и не упускаем трейлер из вида?
Полагаясь на мой психический магнетизм, мы могли и не держаться в пределах видимости, но мне не хотелось объяснять, что я – мисс Марпл с паранормальными способностями.
– Да, мэм. Просто не упускайте его из вида. Пока ничего плохого случиться не может. Детей у него еще нет.
Я понял, что допустил ошибку, произнося эти слова.
Она сразу поняла важность сказанного. Улыбка увяла, ямочки исчезли. Голос погрубел, словно я имел дело с сестрой Клинта Иствуда, такой же крутой, как и ее брат.
– Вот, значит, кого он собирается убить… троих детей?
С неохотой я ответил:
– Да, мэм. Я так думаю. Двоих девочек, шести и десяти лет. И мальчика лет восьми.
– Зло всегда притягивает к невинным, – заявила она с ноткой презрения и отвращения. Будь она Клинтом Иствудом в вестерне, струя табачной слюны выплеснулась бы на пол. – Откуда ты знаешь, что он собирается убивать детей?
– Я бы предпочел не говорить, мэм.
– Называй меня Эди.
– Да, мэм.
– Я бы предпочла, чтобы ты сказал.
– Может, сначала вы мне скажете, что это значит – быть выглаженным и полностью синим?
Она ответила после паузы:
– Я тебе скажу, когда ты скажешь мне, но время еще не пришло.
– Меня это вполне устроит, мэм.
Пронзая
