Я думала, ты их уже переросла. – Она вздохнула. – Ты кажешься вечно молодой.
– О… э… уверена, возраст догонит меня, когда я меньше всего буду об этом подозревать. – Роуз выдавила из себя смешок.
– Ну, пора поспать. Завтра нас ждет третье платье для пиршества. – Сара снова вздохнула. – Сплошная радость ей служить. – И она повернулась на другой бок.
– Кому?
– Королеве, конечно.
Радость служить. Она, должно быть, чокнулась!
– Я очень за нее волнуюсь. За ее здоровье. Оно такое слабое! А сама королева такая худенькая.
– Как думаешь, у нее расстройство пищевого характера?
– Что? О чем ты говоришь, Роуз? Я никогда о таком не слышала, что еще за расстройство пищевого характера?
– Не бери в голову.
– Просто мне интересно, не слишком ли она хрупкая, чтобы разродиться ребенком?
– Думаю, сначала она должна разродиться мужем.
– Роуз! – Сара села прямо на постели. – Какой кошмар. Что ты такое говоришь?
– Я имею в виду, ей нужно выйти замуж. Ребенку расти одному – не сахар.
Уж я-то знаю. Вот поэтому я здесь, чтобы снова увидеться с отцом, ведь мама, мой единственный родитель, умерла.
– Роуз! – Сара хихикнула. – У тебя такой странный взгляд на вещи. Ей подыскивают супруга.
«Это преуменьшение года!» – подумала Роуз. Кстати, об охоте на женихов: одна уже состоялась. Об этом судачили по всему дворцу. Ходили разные слухи о том, кто мог претендовать на руку королевы Англии. О Карле V, императоре Священной Римской империи, потом о его двоюродном брате Филиппе, принце Испанском, – поговаривали, что его популярность при дворе растет. А Эдвард Куртене, граф Девон, представлялся Роуз настоящим слизняком, хотя остальных она никогда не видела.
– Я лишь говорю о том, что лучше завести мужа, прежде чем рожать детей.
– Твои слова возмутительны, Роуз. Конечно, у нее будет муж, они будут жить долго и счастливо и нарожают кучу детишек.
«Но вопрос не в том, – подумала Роуз, – сможет ли королева Мария вы́носить ребенка, а в том, сможет ли супруг королевы Марии вынести ее саму».
Вскоре она услышала мягкий храп Сары. Хотелось, чтобы здесь была Фрэнни и чтобы отец вернулся с ней! Он тут, в Лондоне, в Уайтхолле, но она никогда не чувствовала себя настолько брошенной… Одиночество, как ей казалось, напоминало непроницаемую каменную стену, которая росла вокруг человека, отрезая его от всего остального.
Роуз вдруг поняла, что видела или чувствовала это одиночество в Марисоль, ее больших блестящих карих глазах. Почему Марисоль выстроила вокруг себя стену? Теперь Роуз была уверена, что Дженни, она же Динь-Динь, специально подставила ту подножку. Вероятно, это часть ритуала посвящения в Злых Королев XXI века, спецподразделение гнева и разрушения. Остальным всегда приходилось проявлять себя. Они поступили так же с Сибби Хуанг, когда заставили ее испортить коньки Джо. Но Сибби,
