то, чего не делала давно: встала с кровати, не став звать из соседней комнаты свою сиделку Бетти. Затем, укутавшись не в одну, а в целых три шали и взяв трость, направилась к лестничному лифту. Внизу лестницы стояли ее ходули. Она чувствовала, что вот-вот зацветет еще одна дамасская роза. Ее нужно было переставить в оранжерею.
– Сейчас же! – пробормотала она.
Дамасские розы цвели приблизительно в Рождество, и за их перестановку в оранжерею отвечала Роуз. Но сейчас Роуз спала. Не хотелось будить ее… Потому что, внезапно подумала бабушка, возможно, та ушла «блуждать» – так Розалинда называла собственное хождение сквозь время в другой век. Она не вмешивалась в дела внучки. Это действительно больше ее не касалось. Ее обязанностью было заботиться о Роуз настолько хорошо, насколько позволял преклонный возраст. Но тем не менее она хотела присмотреть за дамасской розой, которая вот-вот должна расцвести. Роза была особенной – ее прививали в преддверии рождения матери Роуз. Подумать только, ее Розмари было бы уже почти сорок пять лет, будь она жива!
«Как летит время, – подумала Розалинда, – или запутывается». Когда она услышала, что Розмари умерла, а родная внучка переедет жить к ней, то привила еще одну розу, для новой Роуз. Это казалось правильным, давало надежду. Она, конечно, не говорила об этом самой Роуз… пока не говорила. Черенки для прививания часто не приживались. Розалинда надеялась, что этот маленький пересадыш, как она их называла, выживет, но пока не знала точно. Первые цветы появляются лишь через два-три года. Роуз к тому времени исполнится уже четырнадцать или пятнадцать! Розалинда задавалась вопросом, будет ли сама жива через три года.
Она миновала лестничный пролет и схватила ходули, ждавшие ее внизу. Когда Розалинда медленно подошла к оранжерее, ее словно обдало тропическим бризом. Она двинулась к пересадышу. В это время в оранжерее было так чудесно!
Розалинда посмотрела наверх сквозь стеклянный потолок и увидела созвездие Ориона через купол над головой. Кончик меча Ориона висел почти ровно над новой привитой розой для ее внучки Роуз.
– Не смей ее отрезать, звездный воин! – хихикнула она сама себе.
Сейчас пересадыш выглядел не лучшим образом, как простая веточка. Но в голове проскользнула старая примета: «Первый год они спят, на второй – ползут, а на третий – идут вскачь».
– Бабушка, что ты говоришь?
Розалинда подняла взгляд и увидела, как Роуз идет к столу с рассадой.
Глава 8. Сильный ветер
– Ах, милая, я просто одна из тех старых дурех, которые разговаривают сами с собой! Наверное, пора в психбольницу.
Они смотрели друг на друга через пересадыш.
– Ты не дуреха, бабушка.
– И я так полагаю, ты только что вернулась, – сказала Розалинда невзначай, начав рыхлить почву в горшке.
«Так она знает, где я была», – подумала Роуз. Ключевым
