Демиурга и заставить людей навечно отвернуться от него. Вот только зачем? Сколько жертв, принадлежавших не моей руке, успели приписать Флос или Корвусу?»
– К несчастью, во время атаки на логово мы обнаружили в плену декурсий двоих студентов нашего Университета, – продолжала женщина. – Юноши находятся в лазарете, с ними неотрывно пребывает сиделка. Пока что их состояние обещает желать лучшего, однако нам следует верить в удачу и улыбаться навстречу будущему, ведь самое дурное уже позади.
«Близнецы с факультета косте-знания, – подумала Пуэлла. – Формидот и Вермис, которые заправляют эгрегиусами, тоже выжили. Значит, война еще не закончена. А может быть, она и не начиналась вовсе?»
– А сейчас мне хотелось бы забрать с собою в ректорат удивительную студентку, настоящую героиню, которая не только сумела выжить после встречи с чудовищным врагом, но и приняла на себя основной удар, завладев всем его извращенным вниманием! – Женщина пафосно указала рукой куда-то в потолок, будто позировала для собственной триумфальной статуи. – Прошу Вас, дайра Пуэлла Лакрим!
Девушка вздохнула и неловко поежилась; ей отчаянно захотелось забиться в какой-нибудь уголочек и зажмуриться, пока всеобщее внимание не спадет, и студенты не разойдутся, не сгинут, не направятся по своим делам. Она просто ненавидела, когда на нее таращатся, когда ей уделяет внимание целая восхищенная толпа. Не то чтобы она сильно терялась, просто куча глаз, направленная на нее, отдавала чем-то опасным, некомфортным, выделяющим ее из толпы других молодых людей и их фамильяров.
– Ну да, все ясно, – чуть слышно проговорил Вин, склоняясь к Рин-Тадд. – Я вообще ни при чем и ни капельки не герой.
– Кое-кто хочет попасть на обложку университетской газеты? – язвительно спросила Аврора. – Да брось, ребенок дома Сунн, ты еще устать от этого успеешь!
– Я пойду, ребята, – бросила Пуэлла, поднимаясь на ватных ногах. В помещении повисла такая тишина, что даже негромкие голоса ее друзей эхом разлетались по кафешке. – Пожелайте удачи.
– Ты справишься, Эл, – подмигнул ей Вин. – Я в тебя верю.
– Не знаю, вернешься ли ты после разговора со старой женщиной и ректором, – с набитым ртом проговорил Ангуис, не отрываясь от фруктов, – но, если тебя задушат объятиями и заглушат вспышками камер, я буду вечно тебя помнить.
Пуэлла не выдержала и слабо рассмеялась. Когда она в компании гордо шагающей дамы выходила из студенческой кафешки, ее провожали взглядами, словно ожившее божество.
Городок по-прежнему дышал грядущим праздником, в воздухе летали крошечные создания Корвуса, украденные из Задымья, стены украшали декоративные граффити, студенты болтали или пожирали аппетитную сдобу, облокотившись о стены. Яркие шарфы, ирокезы, длинные волосы, заплетенные в косички, накладные пряди – от всего этого у Пуэллы темнело в глазах. Хоть она и убеждала себя, что привыкла к этой нелепой моде больших городов, ее
