в большие плоские камни, устилавшие дно ручья.
– Теперь ясно, – пробормотал он про себя.
Над двумя камнями кружились мухи, которых он не приметил сразу. Если упасть вниз с тридцати футов, легко раскроить череп о камни.
Делагерра уселся в большое плетеное кресло и некоторое время молча курил. Мысли блуждали далеко, черные глаза смотрели рассеянно, в уголках губ затаилась жесткая, несколько сардоническая усмешка.
Затем он втащил труп в сарай и прикрыл дровами. Запер дом и сарай, поднялся по крутой тропинке к дороге, где оставил машину.
На часах было шесть вечера, солнце еще не село.
5
Барной стойкой в придорожной пивной служил старый прилавок. Напротив прилавка стояли низкие стулья. Делагерра сидел на ближнем к двери, разглядывая пену, осевшую на стенках бокала. Заправлял в заведении смуглый заика в комбинезоне, с застенчивым взглядом и сальными волосами.
– Еще с-с-стакан, мистер?
Делагерра покачал головой и встал.
– Подделка твое пиво, сынок, – заметил он печально. – Пресное, как придорожная шлюха.
– «П-п-портола брю», мистер. С-с-считается лучшим.
– Скорее худшим. Или бери, или не получишь лицензию, сынок.
Делагерра подошел к стеклянной двери и выглянул на улицу. Поперек залитого солнцем шоссе залегли длинные тени. На огороженной белыми столбиками площадке стояли две машины: старый «кадиллак» Делагерры и пыльный, видавший виды «форд». Высокий худой мужчина в хаки пристально разглядывал «кадиллак» испанца.
Делагерра вытащил трубку, не торопясь набил ее табаком из кисета, швырнул спичку в угол. Внезапно что-то заставило его всмотреться в стеклянную дверь.
Высокий худой незнакомец откинул матерчатый тент и разглядывал то, что лежало на заднем сиденье.
Делагерра мягко открыл дверь и небрежной походкой пересек шоссе. Каучуковые подошвы скрипели по гравию, но незнакомец не обернулся. Делагерра остановился у него за спиной.
– Я тебя еще на дороге приметил, – лениво протянул он. – Что-то не так?
Высокий незнакомец неторопливо обернулся. У него было хмурое вытянутое лицо и глаза цвета водорослей. Левая рука лежала на бедре, из кобуры рукоятью вверх торчал револьвер.
Он смерил испанца взглядом и ухмыльнулся:
– Твоя развалюха?
– А сам как думаешь?
Высокий отвел полу куртки, демонстрируя бронзовую бляху в кармане:
– Я думаю, что я егерь округа Толука, мистер, и что сезон охоты на оленей еще не открыт, а охота на самок запрещена в любой сезон.
Делагерра посмотрел вниз. На заднем сиденье его автомобиля, рядом с винтовкой, лежал труп молодой оленихи. Помутневшие добрые глаза смотрели на него с мягкой укоризной, на тонкой шее запеклась кровь.
– Ловко, – мягко заметил Делагерра вслух.
– Есть
