весь путь от института, до нашего дома.
Почувствовав неловкость, заелозила, давая парню понять, что уже проснулась. Мою возню, стоит отметить, проигнорировали. И слова о том, что я смогу самостоятельно добраться до квартиры – тоже.
– Не спорь, Лиса, – наконец, не выдержав, повысил на меня голос сосед.
В этот самый момент он пытался набрать на домофоне нужную комбинацию цифр. Решила ему помочь, и быстро нажала на кнопки. Дверь пиликнула, послышался тихий щелчок.
– Давай слезу, – снова начала, но меня лишь еще теснее прижали к себе.
Каким чудом Гоголь умудрился открыть дверь, понятия не имею. Хотела было и с ней помочь, но он справился самостоятельно. И вот уже одна его нога переступила порог подъезда, как за спиной Ника раздался уже знакомый женский голос:
– Никита?!
Катя… Ну кто бы сомневался, что неудачи продолжат преследовать мою замученную болезнью персону до самого глубокого вечера? Лишь бы завтра было легче.
– Катя? – скопировав интонации девушки, проговорил молодой человек.
Почему, когда я рядом с этим парнем, со мной постоянно что-нибудь происходит? Не может он просто пройти мимо, сделав вид, что мы вообще не знакомы.
– Что все это значит?
Это значит, что тебе лучше уйти. Потому как не думаю, что у Ника найдется ответ, которому ты поверишь. Для того же, чтобы придумать более логическое объяснение, понадобится время.
– Я говорила, чтобы ты меня отпустил, – не смогла смолчать.
Сказала это тихо, чтобы только Гоголь услышал.
Он и услышал. Посмотрел недовольно, поморщился, и глазами так сверкнул, что у меня волосы на голове зашевелились. Или это сильный пронизывающий до костей ветер ими играть удумал?
– Катя, мы уже все обсудили, – мученически пробормотал молодой человек. – Зачем ты пришла?
– Я хотела… – девчонка замялась на секунду, но все-таки решила закончить уде произнесенную наполовину фразу: – Хотела поговорить. Думала, что, объяснившись, мы…
– Никаких мы, Катя, – перебил ее парень. – А сейчас, прости, но мне некогда.
Мы (точнее Ник, несущий меня на руках) вошли в подъезд и дверь, словно издеваясь, начала медленно закрываться.
– Отпусти, Гоголь, – снова произнесла.
Предприняла попытку слезть с рук парня, но он все еще продолжал меня удерживать. Упрямый птах. Неужели не понимает, что нас еще кто-нибудь может увидеть? Если застукают мои родственники, то точно быть беде. Уже через неделю я буду замужем. Отец у нас старой закалки. Как у Юльки получалось встречаться с парнем и одновременно с этим оставаться свободной, загадка. Шифровалась, наверное, хорошо.
– Из твоих уст это звучит, как оскорбление, – притворно разобиделся Ник.
Лифтом сосед пользоваться не стал. Направился к лестнице. Тут уж я, перестав брыкаться, вцепилась в плечи Никиты, боясь упасть. Одно дело, когда падаешь на хотя бы относительно ровную поверхность.
