дверь и подошёл к конторке, за которой сидела усталая женщина.
– Хорнет у себя?
– А то как же, – сказала владелица дома. Очевидно, ей было скучно и хотелось поболтать, – как неделю назад заявился, так и не выходил. Но, думаю, у него всё в порядке. Я видела Сандру, она о нём, конечно, предпочла лишнего не говорить, но сообщила, что всё в порядке.
– Понятно, – ответил Фобос и поспешил убраться прочь.
Он поднялся по скрипучей лестнице и постучал в дверь квартиры Хорнета. Та отворилась. И в щели показалось миловидное лицо Сандры.
– Ох, Фоби, – женщина явно обрадовалась ему, – наконец-то ты пришёл.
Только у неё была прерогатива называть Фобоса ласковым словом «Фоби», а не мрачным, как стук по крышке гроба, «Фоб». Всё потому, что раньше они были очень близки… и могли бы быть и по сей день, если бы не Фобос. Несмотря на то, что Сандра оказывала миллион знаков внимания, законник старательно их игнорировал. И получилось то, что получилось.
Покраснев, он напустил на себя самый беспечный вид и вошёл внутрь.
К нему тут же подлетел десятилетний пацаненок – сын Хорнета. Фобос взъерошил ему волосы.
– Привет, щегол. Где папка?
– Дрыхнет, – пожал плечами мальчик.
– Он у себя в комнате, Фоби, – сказала Сандра, спровадив сына в другую комнату. Фобос пошевелил дверную ручку. Заперто.
– Вот ключ, – с готовностью произнесла Сандра. Законник отпёр дверь.
Внутри крошечной комнатушки царил полумрак. Окна были зашторены. Хорнет лежал на кровати. Он не спал. Увидев Фобоса, он повернулся на бок и пробурчал:
– Уходи, Фоб.
Но Фобос уходить не собирался.
Аккуратно переступая через пустые бутылки из-под вина, он прошёл к окну и раздвинул шторы.
– Не против, дружище? – спросил он, – немного света не помешает, как считаешь?
– Плевать, – устало ответил Хорнет и закрыл глаза.
Лучи солнца упали на стены, и комната перестала походить на склеп. Фобос отодвинул оконную раму, чтобы впустить свежий воздух. Затхлость начала выветриваться.
– Я и окно открыл, если ты не против, – осторожно сказал Фобос и уселся на край кровати, – как ты?
– Препаршиво, – сипло сказал Хорнет, – погано. Мерзко. Могу назвать ещё тысячу слов, но что изменится?
– Ты перегорел, приятель, – пожал плечами Фобос, – такое часто случается.
Сандра стояла в дверях, сложив руки на груди и нервно кусая губы.
– Сандра, дорогуша, – обратился к ней Фобос, – сделай нам кофе.
Женщина исчезла в дневном проёме.
– Помнишь Толстого Ривза? – спросил Фобос у Хорнета, – он тоже хандрил.
– А потом застрелился, – криво усмехнулся Хорнет.
«Что ж, – удовлетворённо подумал Фобос, – начало положено. По крайней мере, он не
