проникавшей в раскрытые окна.
Людей оторвали от насущных дел, и не мудрено, что в первую очередь доставалось на орехи бандеровцам.
– Мы везем, спина мокрая, а они – палки в колеса. Я бы их вместо амнистии всех под корень – и концы, – яростно лохматя влажную от пота шевелюру, проговорил парторг с глухого лесного участка, расположенного у самой границы. Надрываясь от сухого кашля, он требовал крайних мер.
Худой человек в расстегнутом френче, с беспокойным взглядом светлых глаз в одиночку опоражнивал графин мутноватой воды. Стукнув стаканом о стол, гневно крикнул:
– Зрадныкив зныщить![1]
– Ты ему азбуку коммунизма, а он тебе нож в пузо! – поддержал его молодой парень в гимнастерке с пестрой колодкой боевых медалей и гвардейским значком.
Ткаченко знал, что все слова эти не от жестокости. Собравшиеся здесь, у него в кабинете, были хорошими, деловыми, нисколько не кровожадными людьми. Они сообща взялись за восстановление этого разоренного войной края, тянут тяжелый воз.
Одна беда у всех – бандеровщина, будь она проклята! Приехали они на актив с конвойными – сельскими «истребками», как шутя прозвали себя комсомольцы-дружинники. А дружинники эти – еще зеленая молодежь, им бы парубковать, а вместо того пришлось взять в руки автоматы, винтовки или таскать «лимонки» в своих шароварах.
Выгляни-ка в раскрытое окно – целые отряды прибыли в районный Богатин, даже посты расставили по военной привычке, чтобы по первой тревоге залечь вкруговую и отбиваться. На что это похоже, задери их дьявол, тех самых «коновальцев»!
Сам Ткаченко в прошлом – танкист, ходивший вместе со своими боевыми товарищами в дерзкие рейды, руководимые прославленным мастером танковых боев полковником Иваном Игнатьевичем Якубовским.
Немало мог рассказать Ткаченко о своем знаменитом комбриге, о героях-комбатах Хадыр Гасан Оглы и Лусте, о героической десятидневной битве за украинский город Фастов против танковой дивизии «Мертвая голова» генерала фон Шелла. Тогда за освобождение Фастова 91-й отдельной танковой бригаде присвоили наименование Фастовской.
Десять Героев Советского Союза дала памятная битва за Фастов; сражались по-сталинградски. Все это мог удостоверить секретарь райкома: глубокие отметины на его теле – следы тяжелых ранений, боевые ордена и благодарности Верховного Главнокомандующего лучше всего напоминали о тех горячих днях.
В гвардейской танковой армии генерала Рыбалко прошел Ткаченко пол-Европы, и не раз пожимал ему руку полковник Якубовский.
С виду Ткаченко – типичный танкист, которого не смущала теснота боевой машины: рост – 160 сантиметров; вес – 70 килограммов, при любых передрягах ровное дыхание и нормальное давление крови.
Лицо широкое, чуточку насмешливое, в лукавых, c прищуром, глазах – веселые искорки: юмор – это уж неистребимо национальное; но усмешливые глаза иногда наливаются холодом, и, хотя не мечут молний,
Предателей уничтожить! (
