этими словами он сделал еще шаг к небесной машине.
Машина лежала, слегка накренившись, будто серебристый черепаший панцирь, прислоненный краем к отвесной скале. Может, она везла в себе кого-то живого? Может быть, даже раненого? Может, стремилась зарыться поглубже, чтоб спрятаться от врагов, или просто искала подходящее место, где сможет спокойно умереть?
Упершись в бок одного из самых больших валунов, Каген закряхтел, напряг силы, на лбу его выступил пот. Камень заскрежетал, застонал, соскользнул с серебристого металла и замер.
Машина зажужжала, как рой растревоженных пчел. В железном боку, скользнув вверх с быстротой, какой я в жизни не видывал – была, и вдруг нет ничего – отворилась дверца высотою мне по плечо. Изнутри на нас с Кагеном взирала непроглядная тьма.
– Прячься! – велел я Кагену, но он меня будто не слышал. – Там… кто-то живой?
– После пятидесяти-то лет? Нет, вряд ли, – отвечал он, однако голос его звучал не слишком уверенно.
Следили мы за открывшейся дверью довольно долго, но изнутри не показывался никто – ни небесные создания, ни люди. Пахло из брюха машины пылью, землей, давным-давно мертвой плотью. Злой запах гари ослаб. Казалось, дверь манит нас подойти ближе, зовет к себе нежным голосом, хотя вокруг не слышалось ни звука.
– Я загляну внутрь, – сказал Каген.
Мне бы отговорить его от этакой глупости, но я не сказал ни слова. Мало этого, мои собственные ноги неожиданно для меня самого зашагали следом за ним по каменистой земле!
Каген вцепился в край дверного проема – наверное, чтоб удержаться, если вдруг небесная тварь рванет его внутрь. Я же, пригнувшись, заглянул ему под руку: нужно же и мне посмотреть, что увидят его глаза. Пусть даже машина изжарит меня живьем или, скажем, каким-то образом оставит без воздуха, такое предсмертное зрелище достойно того, чтоб отнести его деду.
Еще один вдох, и моя храбрость не осталась без награды.
Там, на полу, у самых дверей, кто-то лежал. Мертвый. Не человек и не зверь. Хоть и сжался в комок, но ясно видно: при жизни он был высок, как человек, а то и выше. Кости его… наверное, такие могли бы принадлежать помеси осы с крокодилом, и при том оказались расколоты, расщеплены, точно так же, как в свое время будут расщеплены и мои. Отрадная новость: выходит, эти создания – не боги, а смертные.
Каген схватил меня за руку, что есть сил стиснул в пальцах мои хрупкие косточки. Я его понимал: нам, людям о двух ногах, рожденным под одним небом, довелось увидеть создание с другого солнца! Казалось, перед нами дальний родич нашего мира, существо, которое вполне могло расхаживать по этой земле, а может, и расхаживало когда-то, давным-давно, в те древние времена, когда землей правили боги и огромные звери. Пожалуй, я назову эту тварь небесной ящерицей.
В то время как я таращил глаза на существо в брюхе летучей машины, рассказы Кагена в моей голове стали явью. Тут-то я понял, постиг весь ужас летучих машин, истребляющих все живое огнем. Рядом с этой небесной ящерицей
