сброшен с теплохода, – тише добавил генерал. – Обнаружены признаки насильственной смерти. Ударили старика по затылку.
– Личность установили? Причины?.. – зло вскинулся секретарь.
– Проверяем… Пока нет ничего, но команда этого теплохода уже попадалась с провозом икры. Судили отдельных…
– Разбирайтесь! – Боронин нервно дёрнулся. – Да подгони своих с убитым. Астраханец?
– Похоже, турист. К нам ехал. Загвоздка в том, что ни вещей, ни документов в каюте не обнаружено, а человек пожилой по описанию. К тому же шум был на верхней палубе, откуда и сбросили тело. Есть подозрения, что прознал каким-то образом потерпевший про делишки команды. Но теплоход перевернули вверх дном мои ребята, однако ничего найти не удалось. Если и везли икру, то успели сгрузить где-то на берег, прежде чем в городе причалить.
– Лично докладывай мне о розыске! И ежедневно!
Боронин снова тяжело встал, опять отошёл к окну, распахнул его. Горячий воздух, ворвавшись в кабинет, не освежал. Засиделся он с этой бестолочью, а ведь когда-то казался тот мудрым и с виду – седой весь, мундир в орденах, слепят блеском, сияют… В висках стучало, словно от удара, разболелась голова, и Боронин начал ладонями массировать затылок. В спину генерал твердил о мерах, предпринимаемых по розыску, о рейдах по пресечению провоза запрещённого продукта на теплоходах и в поездах…
«Что он орёт-то? – подумал Боронин. – Раньше за ним не замечалось… Нет, с трибуны он всегда орал, его жесты, жёсткие реплики, резкие хлопки ладонями в нужных местах на совещаниях когда-то нравились. Стакан с водой вздрагивал, начальники райотделов под столы лезли, так никли их головы, менялись лица высоких приглашённых. Боялись генерала… Но это тогда и там, на разносных докладах, а здесь?.. У него в кабинете?.. Чего он долбит монотонным голосом?.. Почему все милицейские и армейские чиновники все орут, словно с глухими общаются? Вот прокурор области Игорушкин никогда в этом не замечался. Ведёт себя ровно в любой ситуации, даже когда о неприятных вещах говорит. Наоборот, понижает тон… О чём бубнит генерал?..»
– Насколько точны ваши догадки? – перебил его Боронин. – На чём базируются вообще ваши версии? Не улавливаю мысли.
– Были показания художника, подружившегося с ним на теплоходе. Тоже старика. Меняет он их то в одну, то в другую сторону. Боится или ещё чего… прока никакого.
– Плохо!
– Сообщение к нам значительно запоздало, – начал оправдываться генерал.
– Вполне возможно, что люди Андропова, эти, как вы их назвали, «группки» уже у нас в области. – Боронин костяшками пальцев постучал по подоконнику. – У вас под носом, генерал. На вашем месте я бы поторопился воспользоваться другими каналами.
– Не понял?..
– Слетай к Юрию Михайловичу, – металл прорезался в голосе секретаря обкома, – пусть замолвит за тебя министру, а то и тестю поклонится.
– Вы о Чурбанове?! – округлил глаза генерал.
– Думаю, пора, – невозмутимо продолжал Боронин. –
