Мужчины тоже справляются с волнением довольно легко, поправляют галстуки-бабочки, смотрясь в витрины магазинов. Некоторые все же влезают на боевые машины и на танки. Моцарту хочется оседлать коня – так романтичнее.
– Буду писать тебе каждый день, пока не умру, – и стучит пальцами по ямочке на шее – это значит «честно-честно». Если вот так стучать по впадинке между горлом и ключицей, то звук выйдет такой, как будто стучишь по мембране стетофонендоскопа – это такой прибор, которым врачи выслушивают колебания сердца.
Он сворачивает за угол – идет воевать, разрабатывать планы наступлений, устраивать облавы и котлы – ах, как весело!
Ева сразу же падает в кровать. Спать – не больно. А когда она просыпается, собака уже грызет ее ногу.
Глава 3
Большой змей
Змей обвился вокруг трона. Он не убивал девушек, вонзая им в шеи острые зубы, не покушался на героев – просто душил Рейх кольцами своего бесконечно вытянутого в пространстве тела.
Змей был бессмертен, но не мог слезть с трона, потому что трон синхронизировал его со страной, или, как принято было говорить, с народом: трон сколотили так, чтобы Змей, обвив его свои упругим телом, мог слышать, что у народа болит и о чем он тревожится.
Моцарта привели к нему двое туманных всадников. Они были последней разработкой Министерства обороны. Молча переходили черту и завоевывали земли, потому что те, на чьи земли покушались всадники, не могли их видеть, а поэтому не могли им сопротивляться. Зато всадники видели все, незамеченными врывались в дома.
Агенты оборотней все же видели их и кричали тогда: «Я все вижу!»; таких, говорят, ловили и скармливали Змею. А Змей хотел больше земель, его существование напрямую зависело от их количества. Так говорили.
Однажды владения Змея сильно уменьшились, а трон его стал похож на маленькую деревянную табуретку. Ему было холодно. Чешуя сыпалась со Змея, как шерсть с собаки, и с тихим звоном падала на пол. Змей умирал. Люди не видели его на экранах – а прежде он любил выступать перед публикой – и начали поговаривать, что правителю осталось недолго.
– Вы слышали, бессмертный Змей умирает! – шептали люди и несли к дверям его замка угощения. Некоторые плакали, рвались во дворец, готовые согревать Змея своими телами, но он и без того получал их тепло через трон – просто ему нужно было больше, намного больше тел.
С каждым новым злорадствующим сообщением зарубежной прессы тело его сотрясали конвульсии, он бесновался и сжирал кусок Маленькой империи, расположенной по соседству, – он всегда ел, когда нервничал. Тогда и появилась Партия Оборотней, которая решила бороться со Змеем; тогда он и воспрянул.
Уходя на войну, Моцарт еще не знал, на чьей стороне будет воевать, ему просто нужно было бессмертие, и он выбрал Маленькую империю, на которую Змей давно положил глаз, но никак не мог сожрать и половины.
Моцарт был хорошим воином – всякий раз, когда он видел, что Всадник скачет через
