там крепость, она стала местом казней преступников. Поэтому из-за близости к такому весьма неприятному местечку про Рашбард ходит много поверий и поговорок. Одна из них: «Все призраки бегут в Рашбард», что, конечно же, чушь, ведь в роду Монфтреев никогда не было духовидцев, чтобы это подтвердить.
Девушки практически не задавали вопросов, так как Дэниар рассказывал очень полно и доходчиво, но однажды Ровенна перебила его и указала на строящийся дворец, находящийся параллельно Королевской улице.
– Это дворец Кастейнов. На самом деле грустная история, и я не хотел вам ее рассказывать, но раз вы спросили, миледи, то, конечно, скажу. Когда-то род Кастейнов был столь же влиятельным, как и род Монтфреев. – Он бросил быстрый взгляд на Люциена, сопящего рядом. – Но их постигло несчастье. Говорят, что их прокляла какая-то ведьма за то, что ее не пустили на порог. Потомки Кастейнов либо умирали, не доживая до двадцати лет, либо просто исчезали. Последняя наследница Кастейнов, насколько можно судить по рассказам моей тети Вивиль, сбежала с каким-то солдатом, и родители вычеркнули ее имя из семейного древа. Когда последние лорд Кастейн скончался, леди Кастейн потеряла голову от горя и подожгла дом. Дворец сгорел дотла, и только по счастливой случайности не затронул соседние дома. Кто-то выкупил это место около семи лет назад и до сих пор отстраивает его. Не знаю, увидим ли мы когда-нибудь здание столь же величественное, каким был прежний Армели-холл.
– Это название дворца?
– Да, на древнем языке «армели» означает «сияние».
Ровенна с грустью проводила взглядом Армели-холл и какое-то время сидела притихшая, но, когда свернули на Торговую площадь, оживилась.
– Я бы хотела попасть в книжную лавку. Это возможно?
Дэниар улыбнулся, кивнул и остановил повозку. От небольшого толчка Люциен слетел со своей ладони и проснулся. Прищурился, потер руками глаза, окончательно возвращаясь в реальность.
– Рин, ты пойдешь со мной? – спросила Ровенна.
– Нет, ты там проведешь сто лет, я умру со скуки. Можно я схожу в лавку для художников и куплю новые краски?
– Конечно, можно. Вот, возьми деньги. Только не ходи одна.
– И вы тоже не пойдете одна, миледи, – возразил Дэниар. – Вы же не думаете, что мы дадим вам заблудиться среди этих закоулков, где ходят падкие до чужих денег разбойники?
– А что, неплохая идея, – промычал Люциен себе под нос. Дэниар толкнул его локтем. – Ладно. В лавке для художников мне делать точно нечего, пойду с вами, миледи, в книжную. Встретимся через час на Дворцовой площади.
– Тогда я, если вы не против, мисс Эйнар, провожу вас в рай для художников.
– Как я могу быть против? – Лиссарина едва заметно улыбнулась. Она редко улыбалась, но Дэниар вызывал у нее самые лучшие чувства и вынуждал вести себя более женственно, чем обычно. Люциен лишь фыркнул, спрыгнул с коляски на землю и протянул
