друга, в разгар веселья, и она сейчас очень чувствительна.
Она кивком показала на Армстронга. Он, прихрамывая, шел сейчас отдельно, хотя и был членом экспедиции. Рядом с ним шел Дмитрий. У обоих вид был суровый и мрачный. У Дмитрия – потому, что он терпеть не мог ходить пешком, а еще потому, что договорился со своей девушкой о свидании, на которое теперь не попадет. А у Армстронга – из-за болезненного синяка на правой ягодице и еще одного на левой голени. Мухи кусали всех, кроме сэра Рудри и миссис Брэдли. Особенно они доставали и мучили Александра Карри, и от их нападений его тирады становились еще более злыми и раздраженными.
И все же он был рад увидеть, как уходят назад голые обрывы Саламина, кипарисы, фабричные трубы Элефсина и разрушенный Зал Мистерий. Когда спор затих, Александр Карри не попытался его оживить, а нарочно отстал, чтобы поравняться со своей дочерью. Он заговорил о семейных делах, и Гелерт, который не любил подобные домашние беседы и понимал, что Александр не хочет его включать в разговор, прибавил шагу. Он догнал отца и затеял с ним спор о мозаиках шестого и одиннадцатого веков. Гелерт демонстрировал невежество, сэр Рудри – презрение.
Когда Александр Карри удостоверился, что молодой человек окончательно избавил их от своего общества, тон его изменился. Вдруг он оставил тему писем из дому, болезней, свадеб и прочих обыденностей и спросил внезапно и зло:
– Что ты делала ночью?
– Любопытствовала, что тут вокруг, – ответила Кэтлин, не отводя глаз от дороги.
– Любопытствовала, значит? И каков результат твоего любопытства?
– Выяснила, что второй Иакх – это была шутка.
– Вот как? – переспросил Александр, блеснув глазами. – Расскажи подробнее.
– Подробнее я сама не знаю, отец. Когда я подошла посмотреть на статую, ее там не было. Зажженный факел был прилеплен к камню – глиной или чем-то вроде, наверное, чтобы казалось, будто статуя все еще на месте, но ее самой не было.
– Ты в этом уверена?
– Уверена, конечно.
– А где она была?
– Этого я не могу тебе сказать.
Александр посмотрел на ее серьезный красивый профиль.
– То есть не хочешь сказать? Ты меня считаешь дураком?
– Не всегда, – ответила Кэтлин, и очевидная ее искренность лишила это наблюдение оскорбительности.
Александр Карри фыркнул:
– Этот Мак-Нейл за тобой сюда не приехал?
– Как бы он мог себе это позволить, отец? Ему приходится все, что он может заработать, платить за обучение в колледже.
– Ты ни пенни не увидишь из моих денег, Кэтлин, если за него выйдешь. Имей в виду!
Наконец утомительный путь пришел к концу, и потом, когда девушки причесывались в комнате Кэтлин, Миган спросила:
– Там, в Элефсине, это был Мак-Нейл?
– Кто ж еще? – рассудительно ответила
