пролить свет на продажность и растленность некоторых представителей человеческой породы. Его статья в воскресном, самом читаемом выпуске газеты наделала много шуму.
За последние десять лет американские семьи усыновили шестьдесят пять тысяч китайских младенцев. Скандал разразился в связи с несколькими сотнями детей, которые вопреки официальным документам вовсе не были брошены родителями. Их силой отнимали у родных и помещали в приют, получавший за каждого усыновленного пять тысяч долларов. Золотой дождь проливался на мафию – бесчестных полицейских и чиновников, организовавших этот грязный бизнес. Китайские власти изо всех сил старались замять скандал, но зло уже было причинено. Статья Эндрю поставила множество родителей-американцев перед тяжелой нравственной дилеммой, чреватой драматическими последствиями.
Об Эндрю говорила вся редакция, его цитировали в вечерних теленовостях, привыкших заимствовать у “Нью-Йорк таймс” громкие сюжеты.
Эндрю превозносили коллеги, он получил электронное послание от своего главного редактора и несчетные письма от читателей, потрясенных результатами его расследования. Некоторые из собратьев по перу мучились от зависти, а еще в газету пришло три анонимных письма с угрозами убить удачливого соперника – такое тоже иногда случается.
Рождество и Новый год Эндрю отмечал в одиночестве: Вэлери отправилась в Новый Орлеан к своей подруге Колетт.
Назавтра после ее отъезда на парковке на Эндрю напал какой-то тип с бейсбольной битой, и все закончилось бы плохо, если бы не счастливое совпадение: он ждал вызванную машину техпомощи, и ее появление заставило нападавшего ретироваться.
Саймон уехал встречать Новый год в Колорадо, в Бивер-Крик, в компании друзей-лыжников.
Эндрю не придавал ни малейшего значения ни Рождеству, ни новогодним праздникам; он терпеть не мог запрограммированные увеселения, когда приходится веселиться во что бы то ни стало. Оба вечера он провел, сидя за стойкой “Мэриз Фиш”, за блюдом устриц и несколькими бокалами сухого белого вина.
2012 год начинался с самых лучших предзнаменований. Правда, в первых числах января произошла небольшая неприятность: Эндрю зацепила на Чарльз-стрит машина, отъезжавшая от полицейского участка. Водитель – отставной полицейский, навещавший из ностальгических побуждений свое бывшее место службы, – был потрясен этим происшествием и испытал огромное облегчение, когда Эндрю поднялся с мостовой живой и невредимый. Он настоял на том, чтобы пострадавший принял его приглашение поужинать в заведении по своему выбору. Эндрю тем вечером все равно нечем было заняться, хороший бифштекс привлекал его больше, чем протокол для страховой компании, к тому же журналист никогда не откажется от общества бывалого нью-йоркского полицейского, которого потянуло на разговор. Тот рассказал ему о своей жизни и о самых примечательных случаях в долгой карьере.
Вэлери сохранила свою квартиру, прозванную
