и не подозревавших о своих торговых возможностях, перещеголяла общеизвестную цыганскую напористость. За покупателями гонялись столь же резво, как гоняется за подраненным кабаном стая борзых…
Кончилось, однако, тем, что предупрежденные проводниками пассажиры просто перестали выходить из вагонов. И тогда недремлющий продавец пошел за покупателем, что называется, в вагон и в воду!
Как проникали в поезда валуевцы, остается загадкой. Но ведь проникали и умудрялись в считанные минуты опустошить и ведра и карманы покупателей…
Не остался в стороне от общего дела и Петр Кузьмич. Но однажды, оказавшись в поезде, несколько увлекся торговлей. А между тем поезд, издав свист на пример заносчивого китайского чайника, вдруг вздрогнул вместе с пассажирами и начал отмерять как метры, так и нечто большее…
Растерянный продавец ринулся было к тамбуру, но было поздно. Поезд все четче, все вдохновеннее выводил дорожные аккорды. И проводники были уже бессильны что-либо поделать, разве что ворчали и пригрозили высадить Тминова на ближайшей же станции, хоть последняя была не такой уж и близкой…
Всю дорогу Петр Кузьмич упорно молчал, как молчит студент на экзаменах, в то время как проводники, напротив, не закрывали рта…
Наконец поезд остановился, и Тминов был низвергнут на землю. Только тут Петр Кузьмич обрел дар речи и весьма негативно отозвался о вагонном сервисе, о самих проводниках, включая начальника поезда, и даже министерстве со всеми его путями и сообщениями…
Когда загнанная в пятки душа вернулась в изначальное состояние, Тминов огляделся по сторонам. На кособоком заборе его приветствовал изрядно выцветший и многократно продырявленный плакат: «Добро пожаловать в Отмочилово-1 !» Больше всего Петр Кузьмич удивился тому факту, что если есть «Отмочилово-1», то, стало быть, могут быть и Отмочилово-2», а то и 3 и 4… Подивился еще и потому, что отродясь здесь не бывал. И от мысли, что благодаря случаю он сможет ознакомиться с данным населенным пунктом и даже совершить прогулку по его пыльным улицам, на душе малость отмякло, потеплело. А потом в голову забралась вовсе даже неплохая мыслишка: а не попытать ли счастье здесь?!
Тминов достаточно быстро занял исходное положение возле того же забора и принялся за работу:
– Кнопки, скребки, дыроколы! Покупайте свежие кнопки… – проскрипел он тем хрипловатым голосом, которым зазывают на пирожки голодного студента базарные торговки…
По прошествии получаса Петр Кузьмич неожиданно для самого себя заговорил стихами:
Для Маши и для Коли
Купите дыроколы,
Они в продаже редки,
Купите также скрепки.
Не будьте, братцы, робки,
Купите также кнопки…
Но даже несмотря на столь активную рекламную кампанию, «братцы» почему- то ничего покупать не желали. Исключение
