Бога ради, вспомните наши с вами мечты! Пусть даже граф Никита Иваныч хотел обязательного для всех государственного устройства, достойного столь великой страны, – разве ж и мы не о том молились? И мне теперь слышать, что вы меня заподозрили в личных видах…
Екатерина. Честолюбие до добра не доводит.
Дашкова (вспыхнув). Честолюбие не всегда порок! Я встречала его и в царственных душах.
Екатерина. Ты – на мой счет? Я – дело другое, я ведь провинциалка, мой друг. Мне сам Бог судил мечтать о несбыточном. Но ты рождена в столице империи, тебе терять головы не пристало. (Встает.) Я обдумаю вашу просьбу.
Дашкова. Я буду надеяться, ваше величество.
Возникает Мартынов.
Мартынов. Его сиятельство граф Орлов Чесменский!
Екатерина. Пусть войдет.
Мартынов уходит.
Дашкова. Позвольте мне удалиться. Я не в силах видеть этого человека.
Екатерина. Вы слишком суровы.
Дашкова. Возможно, что так. Но я не могу себя принудить здороваться с тем, кто запятнал самое для меня святое – воцаренье вашего величества.
Екатерина. Не помышляю вас принуждать. И все же подумайте на досуге, – сколь ни возвышенно у вас столь благородное негодование, не оттого ли и вам и Панину стали Орловы так ненавистны, что все эти годы были они твердой опорою твердой власти?
Короткая пауза.
Прощайте, княгиня. Я дам вам знать.
Дашкова кланяется. Входит Алексей Орлов.
Дашкова стремительно уходит.
Алексей. Явился по твоему повеленью, государыня.
Екатерина. Что ж, входи. Сколь тебя, сударь мой, дамы боятся. Княгиню Екатерину Романовну как ветром сдуло в единый миг.
Алексей. Норов крутой, а объезжена худо. Князь был наездник не больно лихой.
Екатерина. Зато ты, граф, лошадник отменный. Все знают.
Алексей. Лошади – моя страсть.
Екатерина. К людям, граф, надобно быть добрей.
Алексей. Матушка, люди того не стоят.
Екатерина. Княгиня того простить не может, что на тебе, Алексей Григорьевич, кровь…
Алексей (очень спокойно). Чья, ваше величество?
Екатерина. Моего супруга.
Алексей. Кровь крови рознь, ваше величество. Коли вонзят в человека кинжал и кровь потечет из его груди, то его кровь и впрямь благородная, она на убийце клеймом горит. В твоем же манифесте объявлено, что прежний государь Петр Федорович помер от своих геморроидов. Этой крови совсем другая цена.
Екатерина. Граф, веселость ваша не к месту.
Алексей (серьезно). Храни мое письмо, государыня. Храни получше. В нем все написано. Ты невинна, а я виноват. Такое письмо пошлет не всякий.
Екатерина. Письмо твое честно, да люди злы. Я в чистоте
