style="font-size:15px;"> Я озадаченно посмотрел на тебя.
Ты подошла ближе, прижимая к груди стопку книг. Ты так и не набрала свой вес после болезни, и твои щеки остались бледными и впалыми.
– Ты о чем?
Ты показала на рисунки.
– Я пытаюсь подобрать рамки… – начал я.
– Нет, – перебила ты. – Я имею в виду, с вашими руками. Что произошло?
Я понял, но не хотел отвечать. Но ты настаивала.
– Вы сказали, была авария… И вы больше не могли играть на рояле…
– Играть я могу, – ответил я и добавил: – Но только немного…
Ты молча глядела на меня, ожидая объяснений.
Я отложил рисунки.
– Я получил работу в хоре… Прекрасная детская группа… Ангельские голоса и всякое такое… Это не было… – Я рассмеялся. – Мы в основном исполняли гимны, но за это хорошо платили, и я мог оплачивать свои занятия музыкой…
Ты не отрывала от меня глаз. Я не знал, куда смотреть – на тебя или на свои руки. Я отвернулся к окну, в которое падали лучи позднеполуденного солнца, оставляя на полу яркие пятна.
– Мы ехали на концерт в соседний город… Все мы, весь хор, на автобусе… Шел дождь… Наверное, я задремал… Я помню, что проснулся от толчка… Жуткий скрежет… Автобус смяло, как консервную банку… Сиденье перед нами внезапно прижало нас. Если бы я не… не сунул руки между мальчиком, который сидел возле меня, и металлической ручкой, я думаю, его раздавило бы…
– Вы спасли ему жизнь?
– Ну, наверное… Я хочу думать, что да… Но я не знаю.
– И вам переломало кости?
Я кивнул. Некоторым образом я был тебе признателен за стоическое отсутствие эмоций. Большинство взрослых на твоем месте уже начали бы изливать потоки сочувствия, а я никогда не знал, как отвечать на их «Мне так жаль… Так жаль… Это ужасно… Какая трагедия…». Обычно я ограничивался кратким «Спасибо» и погружался в молчание.
– Да, в нескольких местах. – Я поднял левую руку. – Сквозь нее проходит стальной стержень.
– И вы пищите в металлоискателе аэропорта?
Я засмеялся, ты засмеялась, и комната внезапно наполнилась светом.
– Болит?
– Иногда.
И тут ты задала мне вопрос, которого раньше не задавал никто.
– Если бы вы снова оказались в этом автобусе, вы бы стали делать это снова? То, что сделали?
Я ответил не сразу.
– Я бы хотел сказать «да»… Но, честно говоря, я не уверен.
Ты не казалась разочарованной. Ты просто кивнула, словно это был деловой разговор. Я тоже в свою очередь хотел задать тебе несколько вопросов, о тебе, о твоих домашних. Но все это выглядело так, будто тебе на руку присела птичка, клюющая крошки с ладони. Не время делать резкие движения, издавать звуки и пугать ее.
Выходя из класса, ты обернулась.
– Знаете, – сказала ты. – Думаю, вы бы стали.
Скоро наступал конец семестра,
