Шли под тысячей рекламных грудей и задов. В огнях реклам казино, биллиардных, гей-клубов, отелей с комнатами на четыре часа. Мимо бомжей с матросскими наколками на руках. В бесконечных «Живых шоу» – блондинки под Мерилин Монро. Бедная Мерилин, ты открыла сундук Пандоры и сама погибла.
На известной улице, действительно, сидят за стеклянными витринами женщины, вяжут, полируют ногти в ожидании. Затем гаснет свет. Полицейский остановил Таню, на эту улицу вход женщинам воспрещен. Бывает, из мезонина водой обольют. Или еще чем… Неуютно Тане. Не по-нашему, машинерия. Протиснулись в кабаре «Мата Хари», Хорст совсем как в Москве, дал швейцару «на лапу», посетителей полно.
Итак, два ковбоя (красавцы, хорошие голоса) узнают о мешке золота в индейском племени. Индианки – кордебалет, роскошные костюмы и перья радугой. Прима влюблена в ковбоя и пытается соблазнить – танец соло. Ковбои спасаются в женском монастыре. Поют о родных просторах: «О Роз-Мари, о Мэри, / Цветок душистый прерий,/ Твои глаза как небо голубое / Родных степей веселого ковбоя!.. Тем временем настоятельница – (гран – дама, сопрано) убегает с комическим любовником. Монахини дружно сбрасывают черные робы и канкан в чем мать родила, почти. Ковбои побеждаю индейцев и старый вождь (бас) проглатывает золото. Но ковбои поят его касторкой и под аплодисменты возят по залу на унитазе. Только и всего, Таня ушла помолодевшей. Поцеловала Хорста, но не так. Он понял.
Обязательный на пути Пивной сад. Разносят «масс», тяжелые кружки пива. К пиву идет «хаксен», всенародно почитаемая и обожаемая свиная ножка. Американка за соседним столом спросила по-английски. Любезный официант не понял. Поразмыслив, американка сказала хрю-хрю, завернула платье и показала бедро. В Гамбурге, в районе Санкт Паули на улице Рипербан никто не рассмеялся. То ли здесь видели.
Vielen Dank, Reeperbahn. Und lebe wohl. Спасибо, Рипербан. И прощай.
Они поплелись, поддерживая друг друга от усталости, вдоль спящих пароходов. Эльба раскачивала темные яхты миллионеров.
Рыбный рынок открыт в четыре часа утра. Сели за столик и ели свежайшую сельд. Громогласный, видный мужик продает рыбу корзинами. Корзина еще пуста, и торговец объявил ей цену. На глазах домохозяек и туристов снисходительно бросает рыбу за рыбой, медлит… еще вот эту. Корзина наполняется. Его шутки и речевки на злобу гамбургского дня невозможно перевести. Немцы смеются, туристы спрашивают – что он сказал? Продавец с наигранным сожалением бросает рыбу в уже полную корзину.
– Корзина продана женщине в белой юбке, отличная покупка для вас, уважаемая фрау.
Простая радость жизни.
Ночью в валиной комнатушке Таня была с мужем. С его наивной и плоской душой. Твердо – благородной. Простая душа, не умеющая учиться, упорно далекая. Таня не помнила его страсти. О Кате в Саломбале она знала. Однажды летом обошла по деревянному тротуару, утонувшему в песке и пыли, ее дом. Жарко пахло нагретым деревом, в пыли рылась собака. На крыльцо вышла старая женщина, смотрела на городскую Таню. Злорадно, предвкушая скандал, усмехнулась:
– Дома
