протоколов, но вопрос уже обсуждался на уровне куда более высоком, чем уровень Ребуса. Может быть, более высоком, чем уровень Уотсона. Уж не получил ли старший суперинтендант по мозгам за излишнее рвение? – Если в наших силах ему помочь, – продолжал он, – я хотел бы оказать ему помощь. Ты понимаешь, Джон?
– Думаю, что понимаю, сэр. – Сэр Хью Ферри имел влиятельных друзей. Интересно, насколько влиятельных…
– Тогда договорились.
– Еще одно, сэр. Кто навел вас на бордель?
Ребус не успел закрыть рот, как Уотсон замотал головой:
– Этого я тебе не могу сказать, Джон. Я знаю, что у тебя на уме. Ты думаешь, не подставил ли кто Джека. Ну если и подставил, это не имеет ни малейшего отношения к моему информатору. Это я тебе могу гарантировать. Даже если Джека кто-то подставил, то вопрос стоит таким образом: почему он там оказался, а не почему там оказались мы.
– Но журналисты заранее знали об операции «Косарь».
Теперь Уотсон закивал:
– И опять-таки, мой информатор тут ни при чем. Но я тоже об этом думал. Видимо, их предупредил кто-то из наших.
– Значит, больше никто не знал, на какой день запланирована операция?
Уотсон, казалось, на несколько секунд затаил дыхание, потом отрицательно покачал головой. Он явно лгал. Ребус это видел. Не имело смысла дальше задавать вопросы, по крайней мере сейчас. Для лжи есть какая-то причина, и со временем она всплывет. Сейчас же, по причинам, ему непонятным, Ребуса больше волновала миссис Джек. Волновала? Ну, не то чтобы волновала. Скажем… интересовала. Да, он нашел точное слово. Она его интересовала.
– Есть какие-нибудь новости об украденных книгах?
Каких еще украденных книгах? Ах, о тех украденных книгах. Он пожал плечами:
– Мы поговорили со всеми владельцами книжных магазинов. Раздали список. Возможно, его напечатают в журналах для букинистов. Не думаю, что кто-то из торговцев-букинистов решится их купить. Но… остаются частные коллекционеры, с ними нужно будет поговорить. Одна из них – жена Рэба Киннаула.
– Актера?
– Его самого. Живет где-то в Южном Куинсферри. Она коллекционирует первые издания.
– Ты лучше поговори с ней сам, Джон. Не хочу посылать констебля в дом к Рэбу Киннаулу.
– Хорошо, сэр.
Именно этого он и добивался. Он допил кофе. Нервы его шипели, как бекон на сковородке.
– Что-нибудь еще?
Но Уотсон уже поднялся наполнить кружку новой порцией кофе.
– Эта гадость – настоящий наркотик, – сказал он в спину уходящему Ребусу. – Но зато я чувствую себя как огурчик, ей-богу.
Рэб Киннаул был знаменитый гангстер.
Он сделал себе имя сначала ролями на телевидении: шотландский иммигрант в лондонском ситкоме, деревенский доктор в фермерском сериале. Иногда в качестве
