на выпуск военной продукции, хотя этот процесс шел медленно. Военной промышленности недоставало поступающих из Центральной России сырья и каменного угля. Чтобы облегчить положение, была увеличена добыча горючих сланцев.
В результате мобилизации на заводах Таллинна к 1916 году осталась лишь половина мужчин. Недостаток квалифицированных рабочих компенсировался трудом женщин и несовершеннолетних, а также прибывающих из Латвии беженцев и военнопленных.
В июле 1914 года в Таллинне и его окрестностях было введено военное положение, а весной 1915 года принято решение об эвакуации в Россию Тартуского университета, но вывезены были лишь самые ценные его коллекции. В печати говорилось о том, что в случае приближения неприятеля возможна эвакуация в Финляндию 100 000 эстонцев. Поздним летом немецкие корабли обстреляли Курессааре и Пярну, а новое чудо техники – цеппелин – сбросил бомбы на Палдиски, не причинив, правда, никакого вреда. Приближение неприятеля вызвало панику, в результате чего была взорвана целлюлозная фабрика Вальдхофа под Пярну.
В годы Русско-японской войны (1904–1905) в русскую армию были призваны около 10 000 эстонцев. В первый год мировой войны из Эстонии под знамена российского императора встали более 35 000 мужчин, или 7% мужского населения. За годы Первой мировой войны было мобилизовано порядка 100 000 эстонцев, распределенных по разным фронтам. Из них погиб каждый восьмой и был ранен каждый пятый.
В царской армии служило много эстонских офицеров. В 1910–1914 годах военные училища окончили по меньшей мере 84 эстонца. Самым популярным было Вильнюсское военное училище. Перед Первой мировой войной в русской армии служило не менее 270 эстонских кадровых офицеров, возможно, их число доходило даже до 300. В годы Первой мировой войны в российской армии было также несколько генералов-эстонцев. К весне 1915 года пала в боях или была ранена и контужена почти половина кадровых офицеров-эстонцев. Из обучавшихся в русских военных училищах и служивших в российской армии офицеров позже образовался костяк офицерского корпуса армии независимой Эстонии.
Напряжение в Прибалтике было вызвано тем обстоятельством, что главными врагами в начавшейся войне являлись две «нации господ» Эстонии – немцы и русские. Для многих прибалтийских немцев участие в войне против соотечественников было невозможно.
Русские власти очень внимательно следили за изменениями в настроениях прибалтийских немцев и ограничивали их права. Немецкоязычные школы, немецкие газеты и немецкие общества были закрыты. Использование немецкого языка в официальной переписке, в общественных местах и в объявлениях также попало под запрет. Ярые русские националисты предложили Таллиннской городской думе заменить немецкообразное название Ревель на архирусское Романово-Николаевск, но не получили поддержки. Названия нескольких волостей все же были русифицированы3.
Разразившаяся война ослабила мощь России, но эстонцы
