почувствовала себя очень неуютно в этой тишине. А потом женщина произнесла, не повышая голоса:
– Как все нелепо. Я вышла замуж совсем молоденькой. Прожили с мужем два года, разбежались. Детей у нас не было. Я думала, может, с другим получится. Вышла замуж второй раз, опять ничего. Я лечилась, только все без пользы. А чего лечить, если сами врачи не могли определить, почему я не могу забеременеть? Ходила к Прорицательнице, она ничего мне толком не сказала. Наверное, видела, что у меня не будет детей, но расстраивать не хотела. Вскоре я разошлась и со вторым мужем. Были еще мужчины в моей жизни. Я каждый раз надеялась – вдруг именно с этим у меня все получится. Даже не отношения, нет, другое… Я всю сознательную жизнь мечтала пройти через то, что подарено тебе. Но мне не дано этого дара. А тебе вот… он совсем не нужен. Обидно. Несправедливо.
Марта ушла. Вследствие этого разговора девушке в ближайшую ночь приснился сон о детях. В грезах Милисы ребятишки заполонили весь белый каменный дом, играли, резвились и занимались всякими глупостями. Хотя само наличие в доме ватаги пузатой мелочи было странным, несмотря на то, что это было всего лишь сновидение. Отец девушки никогда не устраивал детских праздников, даже когда его дочь и племянница были маленькими. Во сне же дом кишел ребятней, а Милиса сначала бегала по всем комнатам, пытаясь собрать непосед в организованную группу, и отвести на кухню есть торт. Дети не слушались ее, они убегали и прятались за столы, кровати и диваны. Когда у Милисы начало рябить в глазах о мелькания разноцветной одежды, она в сердцах махнула на все рукой и направилась в кухню одна, логично полагая, что тот, кто захочет десерт, придет к ней сам. Далее в видении девушка резала огромный белый торт, украшенный вишенками, и раскладывала его на множество тарелочек, которые тут же выхватывали из ее рук незнамо откуда налетевшие шалуны. Ей уже надоело это занятие, а торт все никак не кончался. Напротив, он как будто стал больше.
Милиса устало посмотрела поверх ребячьих голов и в углу комнаты увидела его. Он стоял молча и пристально наблюдал за ней. Она сразу поняла, что это ее сын. Дело было даже не в поразительном сходстве мальчика с детскими портретами Милисы, а в чувстве, которое охватило ее при виде его голубых глаз. Чем-то родным и дорогим веяло от этого существа. Девушка приблизилась к нему, ловко обойдя препятствия в виде вездесущих детей.
– Хочешь торт? – спросила она.
Мальчик кивнул, не сводя с Милисы чистых глаз, слегка прикрытых длинной светлой челкой.
– Почему тогда не подходишь ко мне?
– Ты меня ненавидишь. – негромко ответил он.
Жалость, что острее любой иглы, впилась в нее там, где бьется сердце. Такой маленький, беззащитный, ни в чем не повинный ребенок, для которого она – самое близкое создание. Как она могла желать его смерти? Он же все чувствует. Милиса присела, обняла его и поняла, что его жизнь для нее намного ценнее, чем ее собственная. Наверное, это и есть любовь.
Она проснулась, еще ощущая
