ощупывать свою память. В эти минуты поиск андрюхиных рассказов стал для меня смыслом жизни, а сами рассказы – целью. Я медленно продвигался вдоль стены и говорил:
– Ничего не помню. Ничего хорошего не могу вспомнить в жизни. Ни одного дня. Никаких ощущений. Пусто. Смотрю на этот коллаж – и не помню. Даже вчера не помню. Будто кто-то за меня прожил, а мне потом про это рассказал. Но ведь если я сегодня не могу вспомнить, что было со мной вчера, значит, завтра я точно так же позабуду про сегодня, а это все равно, что я сейчас не живу. Значит, наше сегодня, считайте, что не существует. Как же быть? Умереть, что ли, в этом сегодня, чтобы оно осталось со мной навсегда? Но сегодня вряд ли. Это не самый лучший день, чтобы превращать его в вечность. Но как узнать свой лучший день – тот, после которого уже ничего хорошего в жизни не будет?.. Совершенно ничего не помню! Какой-то сон сердца. Не хочу!
– Чего ты там не хочешь? – поинтересовался сосед. – Немедленно выпей, Игорек
Я вздохнул и вернулся на диван. Андрюхины необыкновеллы как в воду канули.
– Я сейчас стаканы принесу, – сказал я. – Будем с вами из стаканов выпивать.
– Да сиди уж. Последние капли допиваем.
– Правда? А я и не заметил. Тогда я скажу тост.
Я встал и высоко поднял свою рюмку – попал прямо в петлю! – и торжественно произнес:
– Однажды в юности я по-настоящему влюбился. Так сильно – в первый и последний раз. Я открывал по утрам глаза – и чувствовал радость и восторг, не понимая спросонья, почему так празднично кругом. А потом вспоминал. Я полюбил все вокруг: ворчание бабушки, подозрительность мамы, папину суровость, всех людей и все их качества, весь этот якобы материальный мир. Потому что во всех предметах и явлениях я видел это нежное лицо, мимолетную улыбку и темную челку над катастрофически прекрасными глазами. Мне достаточно было, что она существует в одном пространстве и времени со мной.
Сосед выпил свою водку и сказал:
– Красиво. Давай я еще за бутылкой сбегаю.
И утер рот ладонью.
Я прошептал:
– А через десять лет эта любовь во мне умерла. Вот так!
И выпил.
Утро подошло к концу.
***
– На ринг вызываются боксеры весовой категории до пятидесяти четырех килограммов! Игорь Патриотов, общество «Трудовые резервы»…
Долговязый тринадцатилетний Игорь пролезает под канатами, выходит в центр ринга, раскланивается на четыре стороны и идет в свой угол.
– Оба боксера проводят свой первый официальный поединок. Формула боя: два раунда по две минуты.
Зрители – такие же пацаны как и Игорь – сидят на скамейках, стоят вдоль стен, толпятся в проходе из раздевалки, даже влезли на гору гимнастических матов, сложенных в углу зала.
Гонг! Бокс!
Зал ревет, свистит и стонет. Игорь слышит только голос своего тренера-секунданта:
– Следи за ногами!
Это значит: за
