колонии никак не могут покончить с подобными безобразиями?
– Потому что нам не известно ни где укрываются пираты, орудующие в окрестностях Гонконга, ни кто их снаряжает, хотя мы и подозреваем, что это где-то возле Кантона.
– Но ведь наш флот может что-то сделать?
– В гавани и вдоль берега патрулируют канонерские лодки, а еще мы создали специальный суд, разбирающий случаи пиратства, и запретили китайским джонкам перевозить оружие и боеприпасы.
– Но всех этих мер оказалось недостаточно! – воскликнула леди Осмунд.
– Пираты представляют собой меньшую угрозу, чем разбой и грабежи, совершаемые вооруженными бандами на суше, – возразил генерал.
– Вооруженными? – Голос леди Осмунд поднялся уже до визга.
– Их, безусловно, поощряет мягкая политика нынешнего губернатора.
– Тогда ты должен все изменить!
– Именно это я и намерен сделать, – сурово ответил генерал.
– Что ж, пока ты не наведешь в Гонконге порядок, ноги моей там не будет!
Генералу пришлось приложить немалые усилия, чтобы успокоить разволновавшуюся супругу. Леди Осмунд вновь и вновь повторяла, что боится ехать в Гонконг.
У Азалии от страха сжималось сердце. Если генеральша продолжит упорствовать, то плавание на «Ориссе» будет отменено и ей тоже придется остаться вместе с ними в ненавистной промозглой Англии.
К счастью, весьма солидная должность, которую предстояло занять генералу в Гонконге, пересилила страхи, и наконец, после немного преувеличенной демонстрации своих опасений, тетка согласилась на переезд.
Азалия уже прочла про «заговор отравителей» и могла понять ужас, охвативший живших в Гонконге европейцев, когда однажды январским утром едва не за каждым столом раздались крики «Хлеб отравлен!».
Донесение об этом происшествии тоже лежало в генеральской папке. Из него она узнала, что доктора, сами страдающие от болей в желудке, выполняя свой долг, ездили из дома в дом и раздавали нуждающимся в помощи лекарства и противоядие.
Впрочем, Азалию интересовали не только трудности, с которыми сталкивались европейцы в Гонконге.
Она была любознательным ребенком. Еще в детстве ее буквально завораживали огромные пространства Китая, об этой стране и ее тайнах она слышала множество самых противоречивых рассказов.
Мать говорила ей, что китайцы великолепные ремесленники, от нее Азалия немного узнала и об их обычаях, культуре, познакомилась с конфуцианством.
Ее дед, Иван Хорьков, был писателем и философом, что побудило его к изучению восточных религий.
Он жил на юге России, где и люди, и климат отличаются мягкостью и благожелательностью. Еще сравнительно молодым отправился в Индию, увлекшись индуизмом, в особенности йогой.
А там поселился в предгорьях Гималаев, где и продолжил свой писательский труд и знакомство с различными восточными
