К последнему священному походу не присоединился почти никто из норосцев.
– Правда, – согласился Аларон. – Это было лишь одним большим спектаклем, чтобы привлечь побольше рекрутов. Но па, почему император вообще решил приказать солдатам пересечь Мост в 904? Разве он не получал большую прибыль от налогов и сборов, которыми обложил торговцев?
Ванн пустил колечко дыма из своей трубки.
– А что вам говорят в коллегии? – сказал он, вновь ответив вопросом на вопрос.
Рамон фыркнул:
– Они говорят нам, что Кор послал императору видение, в котором велел тому спасти мир от язычников.
Ванн невесело улыбнулся:
– Это старейшая игра в мире: заяви, что лишь твой Бог истинен, и твои враги тотчас же станут злом. Я был там в тот день, в одном из первых воздушных кораблей, появившихся в небе над Гебусалимом. Я никогда этого не забуду.
«А еще он не станет об этом говорить», – подумал Аларон.
Именно в тот день его жена, мать Аларона, ослепла.
Однако, к его удивлению, Ванн продолжил:
– Капитаны воздушных кораблей сказали нам, что султан стягивает свою собственную армию, чтобы отправить ее по Мосту. Сказали, что мы защищаем наших торговцев от истребления. Мы не знали, правда ли это, однако именно в те годы разорившиеся семьи магов начали обручать своих детей с детьми торговцев в обмен на щедрое приданое. Восток сделал многих торговцев очень богатыми, и это начало угрожать традиционным устоям. Некоторые люди полагали, что единственным способом помешать этим изменениям или хотя бы замедлить их было прервать торговлю с Востоком.
Аларон ждал продолжения, однако его отец замолчал, и остаток пути домой они прошли в тишине. Рамон посасывал леденец, а Ванн курил трубку. Аларон пытался представить, каково было там, в Кеше, где отец встретил его мать, влюбился в нее и спас ей жизнь.
– Мерсер! Не отвлекайся! – рявкнул Фирелл.
Аларон моргнул. Проклятье.
– Простите, сир, я просто пытался вспомнить формулу подсчета векторов.
Они с Рамоном проговорили бóльшую часть ночи, мечтая о будущем, которое ждало их после выпуска, однако сейчас они вновь были в мрачной коллегии, чьи стены покрывал мох. Турм-Зауберин представлял собой старый замок, которому было не меньше четырехсот лет. Магистр Фирелл, самый нелюбимый из его преподавателей, сидел, положив ноги на свой стол. В качестве проверки усвоенного он задавал собравшимся в аудитории случайные вопросы. Аларон не слушал его уже довольно долго.
– Хорошая попытка, мастер Мерсер, – произнес Фирелл с презрением, – но мы проходили исчисление на прошлом занятии. Это – теоретическая магия.
Ой.
– Следует ли мне повторить вопрос?
Пятеро «Чистых» захихикали. Откинувшись назад, Рамон покачал головой.
Аларон, покраснев, понурил голову:
– Да, сир. Простите, сир.
Закатив глаза, Фирелл погладил свою черную
