из них умирал, кто-то мучился от боли, но для каждого из них эта ночь была страшной и бесконечно долгой. Неожиданно прайтизи подумал, а не его ли во всём этом вина? Уж очень дорого обошлось спасение конницы, и кто он такой, чтобы решать, чьи жизни стоят дороже?
Постепенно Хилил привык к этим крикам, и перестал обращать на них внимание. Ничего уже не изменить, да и нужно ли, окажись у него такой шанс?
От нечего делать он стал считать встречавшихся ему постовых. Семь, восемь, девять… изо всех сил стараясь не уснуть прямо на ходу, они бродили по своим маршрутам, подозрительно поглядывая на тех, кому не спится. А ведь это только внутренний периметр, который обычно охраняется не столь тщательно. Сколько же тогда нилланцев находится за пределами лагеря?
Значит, пока десятник находился в шатре Виллиниала, до армии довели приказ Воила, согласно которому завтра никуда идти не надо. Если в предыдущие ночи солдаты должны были отдыхать, набираться сил для похода, то сейчас это ни к чему. Днём отоспятся. Хотя был в этом, наверное, и несколько иной смысл. Орки наглядно продемонстрировали, что умеют сражаться не только с деревенскими обывателями, и пренебрегать усиленными мерами безопасности не стоило.
Но нет, думал Прайтизи, они не решатся на новый удар. Их ждут здесь высокие частоколы, глубоки рвы и нилланцы, которые жаждут реванша. Полнейшим безумием будет сунуться сюда, пусть даже и ночью…
Хилил уже подходил к своему шатру, когда сзади его кто-то одёрнул. Обернувшись, он увидел перед собой десятника Нэила. Тот был укутан в тёмный плащ, почти полностью скрывавший его доспехи.
Какие-то странные доспехи… белые, с красными рунами…
Впрочем, Прайтизи не придал этому никакого значения. Он просто обрадовался встрече со старым приятелем.
– Я уже часа два разыскать тебя пытаюсь, – заговорил Нэил. – Что, получал нагоняи от наших славных командиров?
– Не без этого, – ответил Прайтизи, вспоминая разъярённого Тернола.
– Понятное дело. У самих ни мозгов, чтобы порядок в армии навести, ни мужества, чтобы признать это, вот и делают тебя крайним. А почему на солдатах доспехов не было, никто и разбираться не станет. Они же там повязаны все, не родством, так дружбой, потому и прикрывают друг друга. Ну ничего, не долго им осталось.
Сказав это, Нэил пошёл к ближайшему никем не занятому костру. Следом за ним отправился и Прайтизи, недоумевая, к чему клонит его сослуживец. Присев у огня, десятники продолжили беседу.
– Ты неправ, – возразил Хилил. – Среди сотников немало хороших людей.
– До поры до времени – хороших. О Виллиниале речь? Наплёл, видимо, тебе всякую чушь, типа, не беспокойся, прикроем, в обиду не дадим, а ты и рад верить. Этот жук хитрее остальных, и уж точно ничем не лучше. Всё просто, друг мой: ты либо герой, либо смертник, и пока не понятно, кто именно. Как скажет тысячник. А теперь представь на секундочку, что он скажет: «Малый проявил мужество!», и подумай, какого
