в Швецию. Третье убийство произошло вскоре после того, как у нее родился сын. Четвертое и пятое – когда мальчику было без малого три года.
Техасской полиции потребовалось около пяти лет, чтобы вычислить, что именно она убила женщину в Галвестоне и мужчину в Хьюстоне. Случай сдвинул тамошнее расследование с мертвой точки и заставил их обратиться к шведским властям с запросом о ее экстрадиции в США. Однако наши власти, разумеется, ответили отказом. Мы не экстрадируем людей в страны, где им грозит смертная казнь. Зато можем сами расследовать преступления, даже если они имели место за рубежом. Именно этим и занялась прокуратура.
Вот тогда и выяснилось, что Сара убила еще троих. Причем все три преступления числились в полиции нераскрытыми. И, вероятно, так бы и остались висяками, если бы о них не рассказала сама Сара.
Господи боже мой, ну почему люди так поступают?
Сознаются в трех убийствах, о которых никто даже не думал спрашивать. Это превосходило мое разумение.
Если не считать газетных статей, источник в принципе несерьезный, я, пожалуй, заметил еще несколько труднообъяснимых странностей.
Не было ни отпечатков пальцев.
Ни следов крови и слюны, ни волос, чтобы выделить ДНК.
Ни забытых предметов.
Ни свидетелей преступлений.
Однако она была знакома со всеми жертвами, пока они были живы. В подобных обстоятельствах такая деталь поневоле вызывает подозрения. А поскольку жертв оказалось ни много ни мало пятеро, причем убитых на двух континентах, обойти этот факт вниманием было просто невозможно. Вместе с тем речь шла отнюдь не о пяти близких друзьях Сары. Одна из жертв работала в гостинице, где она останавливалась. Другая была шофером такси, который ее подвозил. Такие отношения близкими не назовешь.
В итоге напрашивался один-единственный вывод: в шведском суде она избежала бы наказания, если бы не призналась и не представила вещдоки.
Я слегка покачал головой.
Почему люди так поступают? Потому что совесть нечиста? Потому что испытывают потребность рассказать?
Но Сара никогда не выказывала раскаяния. Никогда и ни у кого не просила прощения, не объясняла мотивы своих преступлений. Черт ее знает, что ею двигало.
Я устал, глаза щипало. Погасил настольную лампу, пошел в спальню и лег.
В деле Сары Техас что-то таилось.
Только я не знал, как к этому чему-то подступиться. Оно действовало мне на нервы.
Чертовски раздражало.
5
Снова лил дождь. Крупные, как черника, капли сыпались с неба прямо на мои волосы и на пиджак.
Люси улыбнулась, когда я появился на пороге.
– Ну и красавец! – Она быстро поцеловала меня. – Кстати, спасибо за вчерашний вечер.
– Тебе спасибо. Прекрасно, как всегда.
Адвокатскую
