шабаше закалывают младенца, которого извлекли из материнской утробы. Потом его съедают все участники шабаша. Если та, которую считали ведьмой, однажды появляется в деревне с физическими увечьями, то закономерно считают, что она была наказана на шабаше за какой-то проступок.
Белорусские ведьмы и ведьмаки находятся в сложных отношениях друг с другом. Несмотря на их близость, между ними нет ничего, кроме вражды. Хоть их супружеское сожительство и кажется логичным, но ведьмы предпочитают чертей или других нечистиков, от которых могут иметь детей (их потом съедают вместе с сожителями).
У белорусов также существуют сюжеты о случайном превращении в какое-либо животное. Но если у остальных народов обычный человек мог перевоплотиться, неосторожно используя ведовские мази, то у белорусов ведьма могла сама кого-либо превратить. Причем важно было, чтобы пол животного соответствовал полу жертвы.
Такое превращение не могло быть длительным, от одной ночи до суток. Причем многие люди, вернувшись в обычный облик, сохраняли привычки животного, в которое превращались. Ведьмы могли превращать в животных не только людей, но и других животных.
Подобно русским, в тени ведьмы белорусы видели черта, который мог «передавать» ей удары. При схватке с ведьмой нужно было бить верхней стороной кисти или освященными предметами. Тень можно было проткнуть гвоздем или другим острым предметом из церкви. А для надежности после смерти ведьмы вбить эти предметы в могильный холм.
Считалось, что для порчи молока ведьма могла превратиться в муху и сесть на цедилку. Тогда ее нужно было в эту цедилку завернуть и повесить над печью или же варить в кипятке. Ведьма не могла превратиться обратно и мучилась. Особенно, если дым был от ладана, а вода святая. Если русские просто отрубали конечности ведьмам-лягушкам, которые крали молоко, то суровые белорусы церемонились еще меньше и выкалывали глаза и прокалывали тело булавками. Однако ведьму не убивали. Ей оставляли жизнь, чтобы она продолжала мучиться.
Далее стоит сказать несколько слов о делении, по Никифоровскому, на ведьм и колдуний.
Он говорит, что эти «демоноподобники» (колдуньи) отличаются от ведьм тем, что стоят дальше от бесов и более приближены к людям. Они могут жить среди них, не выдавая себя. Также колдуньи менее негативно относятся к христианству и могут посещать службу и окружать себя христианской атрибутикой. Конечно же, делают они это неискренне и для отвода глаз.
Черти к колдуньям относятся менее доверительно, чем к ведьмам. Но хотя бесы и не уважают колдуний, однако им верны. Они даже могут использовать свою силу во благо, если так прикажет колдунья. Например, полечить кого-то травами, заговорами, привернуть любовь, прибавить удачи. Делают они все это в обмен на душу колдуньи.
Черти являются колдуньям только в своей «облегченной» версии. Во всей полноте колдуньи могут их лицезреть лишь после своей смерти (в аду). Сокрыты им
