принужден был заключиться в крепость Давида, так называемый замок; все, проникшие в город, со слезами обнимались на улицах, поздравляя друг друга с победою.
Крестоносцы вошли в Иерусалим 11 июля, по замечанию летописцев, в пятницу, в три часа пополудни, т. е. в тот самый день и час, когда Господь наш на кресте испустил дух; самая торжественность сей минуты могла бы расположить их к милосердию; напротив того, раздраженные прежними ругательствами неверных и бедствиями шестинедельной осады, и даже сопротивлением неприятеля внутри стен, они исполнили кровопролитием Святой Град, будущее их отечество. Не было никакой пощады побежденным ни в домах, ни в мечетях, куда стекались толпы беззащитных. В мечети Омара повторились опять те же самые ужасы, которых уже однажды был свидетелем храм Соломонов, разрушенный Титом; место сие, казалось, исключительно было обречено небесному мщению. Пешие и всадники вместе ворвались в мечеть по груде тел, посреди стона и воплей смерти, и очевидец свидетельствует, что внутри самого храма натекло крови до колен и даже до удила коней. Чтобы вернее изобразить сие ужасное зрелище, дважды повторившееся в том же месте, можно привести слова свидетеля первого разрушения храма, Иосифа Флавия, который говорил некогда, что число избиваемых мечом далеко превосходило число умерщвлявших и что соседние горы Иорданские откликнули страшный клич смерти, исторгавшийся из внутренности храма. С ужасом отвращается воображение от столь плачевного зрелища, чтобы остановиться на трогательной картине христиан, которых оковы разбили крестоносцы. Со всех сторон сбегались они к победителям, освежая их пищею и водою; все вкупе благодарили Бога за избавление от неверных; пустынник Петр, за пять лет пред тем обещавший вооружение Запада, был предметом общего восторга, и освобожденные, как бы забыв о подвигах стольких витязей, его одного провозглашали победителем, изумляясь, что одним человеком могло прийти к ним избавление.
Тогда благочестивый Готфрид, удержавшийся от всякого убийства после взятия города, оставил прочих вождей и всего с тремя спутниками, без оружия и обуви, посетил церковь Св. Гроба. Его примеру последовали прочие вожди, и все крестоносцы, сложив с себя ратные доспехи, босыми ногами устремились в святилище, исполняя плачем и воздыханиями Св. Град. В тишине наступившей ночи слышались только гимны псаломные, и так изумительна была сия внезапная перемена, что, казалось, дикие воители, обагренные кровью, провели всю свою жизнь мирными отшельниками. Но на другой день обновились опять ужасы, бывшие накануне; толпа оставшихся врагов в городе и приближение сильного войска египетского устрашили победителей, и жестокий приговор смерти произнесен был всем сарацинам иерусалимским. Тогда погибли и те, коих сперва пощадила жажда корысти в надежде на богатый выкуп: одних свергали с башен и стен, других сжигали в домах или умерщвляли на площадях и в подземельях, где искали укрыться. Ничто не спасало: ни слезы, ни слабый возраст и пол, ни са�
