style="font-size:15px;"> «Нет, разговора такого не было», – уклонился Кахарман от ответа, тайно удивляясь прозорливому, чуткому уму матери.
Неистово хлеставшие косые струи дождя, вдруг стали слабеть, вскоре дождь прекратился совсем. Однако небо все еще было в черных тучах, хотя свинцовые прежде волны стали уже кое-где светлеть. Желтый песок разбух, до пределов напоенный влагой. В ауле, не дождавшись, когда прекратятся ливень и буря, бросились к морю: кто пешком, кто на лошадях. Люди были возбуждены, их голоса в предутренних сумерках далеко разносились по побережью.
Насыр, все еще молясь, обернулся и увидел подбежавшую сумасшедшую старуху Кызбалу. Она, как и Насыр, была насквозь промокшая, седые редкие волосы, выбившиеся из-под платка, лезли ей в глаза, но старуха пристально и выжидающе глядела в море.
Единственную радость, единственного сына отняло море у Кызбалы. Но если недолгим было ее материнское счастье, то женского счастья она отведала лишь крохотный глоточек. Всего год прожила она с мужем: ушел на фронт и не вернулся. Нурдаулет был парень хоть куда. Имел богатырское телосложение, веселый и добрый нрав, слыл в ауле хорошим рыбаком. На груди его было вытатуировано слово «Синеморье». Какой землей засыпало это слово в годы войны – белорусской, прибалтийской, немецкой? Только Бог знает это. Точно такая же татуировка была и на груди Даулета, его сына. Даулет в тот день вышел в море вместе с Насыром. Поднялась буря, нелепая смерть настигла его – лодку, в которой был сын Кызбалы, перевернуло и Даулет утонул. Находились в лодке он и Кайыргали, сын лекаря Откельды. Они раньше Насыра управились с сетями, направились к берегу. Отплывая, Даулет крикнул: «Дядя Насыр, мы проложим дорогу к берегу! Легче вам будет идти!» Насыр, выбирая сети из воды, в ответ только махнул рукой. Лодка молодых ребят была уже далеко, когда Насыр с помощниками Карибжаном и Корланом тоже взяли курс к дому. В ясном голубом небе вдруг появился клок черной тучи и, словно нагоняя людей, стал приближаться. Карибжан воскликнул: «Ау, смотри, Насыр, как летит она – прямо как щука за добычей!» Насыр посмотрел в небо, нехорошо дрогнуло его сердце.
В детстве он много слышал от старых рыбаков о морских смерчах, которые появлялись внезапно черной тучей, и сильный круговой вихрь вздымал морскую воду столбом. Многие рыбаки погибали, попадая на путь смерча. Но Насыру на своем веку не приходилось видеть смертоносный смерч.
Вокруг все потемнело. Однако еще несколько минут небо оставалось ясным над лодкой Даулета и Кайыргали, пока туча не нагнала их. И в то самое мгновенье, когда ее зловещая тень упала на лодку молодых ребят, случилось самое страшное. С левого борта их лодки вода поднялась вдруг столбом, будто была намагничена тучей. На море началось что-то невероятное: оно просто взбесилось. Лодка Насыра не подчинялась ему, и спасти их могла только воля Аллаха. «Ойбай, – в ужасе вдруг крикнул Карибжан, – ту лодку подняло в небо!»
Насыр оглянулся, но успел увидеть только мелькнувшую корму. Лодка Даулета и Кайыргали в мгновение ока стремительно исчезла
