и растут вместе. В такие моменты происходят чудеса. Если я вижу, что другой человек не сдаётся, как я могу это сделать? Только потому, что мне тяжело? Нет. Я уверена, что если не возникает реальной преграды тому, чтобы поддерживать обоюдные отношения или продолжать определённые действия, то я обязана выдержать. Я должна справиться с этим отношениями, несмотря на то, что могу чего-то не понимать, что это может быть трудно.
Мы окружили себя всевозможными условностями, которые вынесли из жизни в обществе, из наших семей, мы поверили в различные глупости. Если мы хотим избавиться от этих чешуек и поверить в чудеса, в красоту, в магию, в Mr. Good – такого, каким Он действительно является, – мы должны от всего очиститься. Подчеркиваю еще раз: это не Бог причиняет нам боль. Но если наша кожа обросла чем-то, что мы должны соскрести, то это, да, больно. Когда мы не знаем, зачем мы это делаем, и не верим, что благодаря этому станем красивыми и почувствуем себя лучше, то избегаем такого „лечения”.
…Давайте вернёмся к моему приезду в Польшу. У меня был трудный год, чисто по-человечески. Мой папа, как я рассказывала ранее, уволился с работы, и мама тоже нигде не работала. С деньгами было совсем туго. Бабушка продала дачу, чтобы я могла уехать в на учёбу в вуз. За землю с домом, который построил мой дед, она получила полторы тысячи долларов. Я помню, что каждый член семьи прибавлял столько, сколько мог, чтобы у меня была возможность уехать и остаться в Варшаве. Общежитие стоило тогда 290 злотых (около 89 долларов) в месяц, что для нас составляло немалую сумму. Когда я ехала в Польшу, у меня были средства только, чтобы заплатить за проживание, и оставалось около 33 злотых (где-то 9,5 долларов) на месяц на еду и на какие-то развлечения. Но, поверьте, я чувствовала себя очень богатой и счастливой. Независимо от того, где я была, что делала, ощущала себя миллионером;). Этих тридцати злотых тогда, на мой взгляд, было вполне достаточно. Покупаешь гречку, покупаешь рис, покупаешь макароны, плюс какой-то огурец, помидор… и у тебя уже есть три блюда.
Я вообще не чувствовала, что у меня нет денег. У меня было чувство, что я получила шанс, который должна использовать, и для этого я выработала свою стратегию.
Уже будучи в Варшаве, узнала, что есть возможность получить научную стипендию – 450 злотых в месяц. Вы понимаете, что это могло означать для человека, у которого на всё про всё имелась сумма в 30 злотых? Конечно, я хотела получить стипендию. Для этого мне нужен был соответствующий средний балл. Недавно, разговаривая с подругой по университету, Эвелиной, мы вспоминали те дни:
– Таська, ты была такой зубрилкой! – говорила она.
Я всегда хорошо училась, усвоение знаний давалось мне с огромной лёгкостью. Часто сидела в первом ряду, потому что хотела хорошо слышать, видеть преподавателя лучше понять то, что он говорит. Это и была моя стратегия: посещать лекции, сосредотачиваться на них, чтобы потом больше не тратить на учёбу своё время. Обычно так и было. Посторонние могли, однако, принимать меня за зубрилку. Эвелина вспоминала:
