что в западной стене находится большая дыра, а покупатели, которые приходят смотреть квартиру, вообще её не видят и решаются на приобретение нашего жилья.
В третьей части сна родители покупали дом. Во сне папа видел только фундамент, незаконченное строительство, но знал, что это именно его дом.
В последней части вместе с мамой они путешествовали на жёлтом кабриолете: прекрасный солнечный день, у мамы на голове летняя шляпа, а вдоль дороги, по которой они едут, простирается море или океан. На том конец.
Папа запомнил этот сон, потому что он был чрезвычайно выразительным и красочным, но не придал ему никакого значения, пока в дверях не появилась женщина, предлагающая ему… фотографии. А произошло это два дня спустя. Тогда папа понял, что это был ответ на его молитву, и всё нам рассказал.
Дом? Кабриолет? Для нас тогда эти вещи были далеки, как космос. Дальше оставалось непонятным, что всё это означает. Пришла женщина с фотографиями, ну и хорошо, но разве это имеет какое-то существенное значение?
Вторая часть сна сбылась только спустя больше года. Под влиянием моих восторженных рассказов о Польше родители приняли-таки решение о переезде и выставили на продажу нашу квартиру – прекрасную, двухуровневую, в самом центре Житомира. Покупатели появились почти сразу. Хотели иметь эту квартиру, не торговались, согласились на все условия. Так же, как было предсказано во сне, не замечали никаких недостатков. Дыра на Запад означала переезд нашей семьи в Польшу.
Заключили сделку, упаковали чемоданы и вскоре появились у меня в общежитии – мама, папа и мой младший брат. Ещё до отъезда они, конечно, задавались вопросом, в каком городе им лучше обустроиться. Я помню, как папа посреди комнаты разложил карту в поисках подходящего места жительства для нас. В Радомске тогда жили наши знакомые. Вот папа и искал этот город, и нашел… Радом. Карта, которой располагал, была на русском языке. Он решил тогда, что это одно и то же место. Более того, местоположение Радома очень ему понравилось. Почти в самом центре Польши, недалеко от столицы, близко к Кракову, хорошая дорога на восток… всё!!! Однако, когда они уже приехали в Варшаву, то решили, что жить в столице будет лучшей идеей. Поэтому мы начали искать жильё по цене, не выходящей за рамки бюджета, который у нас был.
Конечно, родители не говорили по-польски. Мама умела сказать по-польски только то, чему сама меня когда-то научила: „пожалуйста”, „спасибо”, и читать молитву „Ангел Божий”. Так что как единственный человек, который что-то понимал по-польски, я стала ответственной за весь процесс поиска и покупки жилья. Конечно, я заверила родителей, что всё знаю и всё сделаю. Деньги на квартиру были на банковском счете, поэтому я начала ездить по всей Варшаве и обналичивать их. Пятьдесят восемь тысяч злотых… из банкоматов… Восемнадцатилетняя девочка в тёмно-синей курточке, у которой до сих пор было едва несколько десятков злотых в кошельке, теперь ехала в метро с карманами, набитыми наличными, – всем состоянием своей семьи.
Родители,
