страшного, у меня тоже была тройка, правда по химии.
– А у меня никогда не было и не будет троек, у меня даже четверок нет! – в сердцах выпалила Катя. Из глаз ее безудержно полились слезы. Всхлипнув, девушка по-детски шмыгнула носом и уже тихо добавила: – А еще Галина Терентьевна говорит, что я могу окончить школу с золотой медалью и что в истории школы такое случалось всего трижды. А к вам я попала как лучшая ученица интерната для того, чтобы встретить Новый год в семье.
– Понятно, – угрюмо протянул Николай Петрович и, почесав лысеющий затылок, опустился на стул. – Н-ну, сучки, Бога у них в душе нет! А что же ты не поехала встречать Новый год к родственникам, почему захотела к нам?
– У меня никого нет, – обиженно прошептала Катя и, сжав полотенце, снова опустилась на табуретку.
Николай Петрович ошеломленно молчал. Обхватив голову руками, он свел на переносице брови и задумчиво сосредоточился. Глядя исподлобья, он переводил взгляд то на Катю, то смотрел в никуда. Наверное, услышанное все-таки задело его сердце. Так, ни о чем не разговаривая, они просидели минут пять. Затем, тяжело вздохнув, Николай Петрович поднялся и, наполнив стакан минеральной водой, протянул его Кате.
– Возьми, девочка, выпей! И, пожалуйста, успокойся.
– Не надо, я пила из-под крана. Спасибо. И вообще у меня еще много дел. Если что-то будет не так, мне знаете, как от Галины Терентьевны достанется, – вежливо отодвинув его руку, сказала Катя и поднялась.
– Ладно, Катя, – с грустью вздохнул Николай Петрович, – я сейчас не буду перечить этим горгонам, а то только тебе наврежу. Но, поверь мне на слово, мы очень скоро с тобой встретимся. Я хочу и смогу тебе помочь! Как, скажи еще раз мне, твоя фамилия?
– Ткаченко, – безразлично ответила Катя и подхватила поднос с отбивными.
– С Новым годом тебя, дорогая Катя Ткаченко! Пусть этот год будет одним из самых счастливых в твоей жизни! – еще раз поздравил ее Николай Петрович и вышел из кухни.
Всю ночь Катя обслуживала хозяев дома и их гостей. Лишь под утро, перемыв всю посуду, она устало опустила голову на ладошку и заснула, сидя за кухонным столом. Ее разбудил громкий, развязный смех Розы Николаевны.
– Деточка моя, ты устала? – с пьяной лаской защебетала она, глядя на сонную Катю. Глаза женщины горели бурным весельем и радостью от хорошо проведенного праздника. – А ну-ка идем к елочке, тебе там Дедушка Мороз оставил подарочек!
Катя устало подняла на нее заспанные глаза. Она бы с удовольствием сейчас послала эту даму куда подальше вместе с ее подарочком, но девушка понимала, что это будет себе дороже. Как же она ждала того дня, когда, покинув стены интерната, она сможет почувствовать себя независимой от этих алчных и тщеславных людей! Но пока выбора у нее не было, и ей приходилось терпеть их прихоти.
Поднявшись, Катя поплелась за Розой Николаевной. В углу комнаты, весело подмигивая, сияла новогодняя елка, а рядом с ней в кресле, громко похрапывая, спал Николай Петрович.
– Посмотрите,
