маскхалатах больше никуда не ползут.
Не дожидаясь более прицельной очереди со стороны немцев, я падаю в снег и ползу к «полушубку». А вокруг меня разгорелись нешуточные страсти. С обеих сторон полетели разноцветные ракеты. Застрочили пулемёты, и забухали взрывы дивизионных миномётов.
«Как бы наступление по всему фронту не началось, – думаю я бесшабашно. – И будет тогда Курская дуга не в сорок третьем, а в сорок первом году».
– Живой? – спросил я, ткнув «полушубок» стволом автомата.
– Жив-вой! – услышал в ответ.
– Ну и ладушки. – Я выдернул из трупа немецкого разведчика кинжал и перерезал путы на руках бойца. – Давай за мной.
И сопровождаемые грохотом канонады и весёлой иллюминацией световых ракет, мы благополучно вернулись в траншеи. Там нас уже ждали.
– Ты? – удивлённо протянул старлей Яша. – Ты один положил немецкую разведку?
– Случайно, – повинился я. – Паренька жалко стало.
Освобождённый, совсем ещё юный солдат, не стесняясь, размазывал по щекам слёзы.
– Век помнить буду, – приговаривал он сквозь всхлипы.
– Под арест, в мать, в Бога, в двойные перепёлки! – выругался Яшка.
– А ты понимаешь, старшина, что тебе как минимум «отвага»4 светит? – ткнул меня в плечо Усьянцев.
Я пожал плечами. Лестно, конечно, но ведь это не мне, и носить её мне навряд ли придётся.
– Если доложите, – усмехнулся Кретов.
– И доложу! – решительно произнёс Яков.
– Как немцы у тебя бойца выкрали? – спросил политрук.
Я взглянул на старлея. По его лицу было видно: за случившееся придётся отвечать. И он решил сменить тему разговора.
– Слушай, политрук! – повернулся к Кретову старлей. – Отдай мне старшину! Мне такие, – он чиркнул ребром ладони по горлу, – во как нужны!
А я в который раз вспомнил славный город Ленинград и сержанта-инструктора, научившего меня азам рукопашного боя и умению выживать в любой ситуации.
– Хорошие бойцы везде нужны, – ответил Александр и протянул мне бушлат. – Одень, простынешь, весь экипаж заразишь.
«Сорвалась медалька», – хихикнул внутренний голос. «Не за ордена воюем, – усмехнулся я про себя, глядя на продолжавшего всхлипывать бойца. – И паренёк под трибунал не попадёт».
– Товарищ старший лейтенант! – раздался голос из- за поворота траншеи. – А фриц-то живой.
А я, вспомнив закатывающиеся глаза первого встретившего меня немца, улыбнулся:
– Интересно, а куда вы «языка» спишете?
– Задал ты, старшина, старлею задачу, – хмыкнул идущий следом политрук.
Сопровождаемые грохотом растревоженной артиллерии, мы вернулись в блиндаж. Война войной, но праздник следовало догулять. Когда ещё придётся?
Глава 3.
Медаль «За отвагу».
