в глазах Джастина Готорна.
Но запомнилось ему все это не из-за ритуала, а из-за того, что случилось после: Джастин остановил его на пути к машине Готорнов и сжал плечо. «Спасибо, – сказал он низким и хриплым голосом. – Если бы не ты, мы бы все погибли».
И тогда Айзек понял, что если он не научится говорить Джастину «нет», то всю оставшуюся жизнь будет гнаться за этими крошечными мгновениями признательности. Поэтому он решил положить этому конец раз и навсегда. Даже если это значило, что придется рассказать Джастину о своих чувствах. Даже если это принесет почти столько же боли, сколько его ритуал.
– До чего же странно, что они не помнят ничего, что тут натворили. – Голос Вайолет раскатился по поляне и вернул Айзека в реальность. – Я имею в виду Церковь. Августа обладает ужасающей силой.
Он покачал головой и сосредоточил взгляд на ее ярких волосах.
– Однажды я попросил Августу помочь мне забыть… Она мне отказала.
Вайолет резко повернула голову, но в ее глазах не было обвинения – только понимание.
– Как и моя мама. Поэтому она не помнила, что здесь происходило, и чуть не умерла. Уверяю тебя, что бы ты ни хотел забыть… это бы не помогло.
Айзек шумно и порывисто выдохнул. По поляне пронесся мощный порыв ветра, шелестя листьями на дубах. Вечер выдался прекрасным и достаточно ясным, чтобы видеть сияние месяца в небе, отраженное в темных и серьезных глазах Вайолет.
– Знаю. Я просто хотел облегчить себе жизнь. Хоть и понимал, что это поступок слабака.
– Я не считаю слабостью хотеть пропустить один шаг. Исцелиться быстрее. Стереть что-то ужасное. – Вайолет шагнула к нему и заговорила мягче: – Я так сильно хотела вернуть Роузи, что это чуть не стоило мне жизни. Но теперь я учусь жить без нее, пусть это и трудно.
Айзек кивнул, чувствуя жгучий комок в горле, и отвернулся. Работая с Готорнами, ему всегда казалось, что он ставил на кон все ради них. Рисковал своей жизнью снова и снова ради их репутации, безопасности, уюта.
Но Вайолет рисковала не меньше, чтобы оказаться здесь. Возможно, даже больше. Для Айзека было в новинку, что кто-то подстраивался под него, в то время как его всегда учили подстраиваться под других.
– Э-э… ну что, давай начинать, – хрипло произнес он, становясь коленями на траву и показывая на контур в грязи. Символ основателей – круг с пересекающими его, почти соприкасающимися четырьмя линиями. – Тут они проводили ритуал.
Полиция тщательно убрала кости, но их белые фрагменты по-прежнему блестели в свете фонарика телефона. По спине Айзека пробежали тревожные мурашки, когда Вайолет присела рядом и нахмурилась. Ее кот расхаживал позади них, виляя хвостом.
– Во время ритуала Церковь пела за пределами круга. Но если мы хотим заманить Зверя, я, наверное, должна стоять внутри. Как моя мама.
Айзек с трудом сглотнул.
– Тогда я тоже войду в круг. Я могу открыть тебе портал в Серость.
Вайолет
