как же урезанные фонды?
Горох подмигнул и ухмыльнулся.
– Личная просьба Агронома.
Деньги приличные, хватит на водовозку, еще и машину свежих овощей и фруктов можно прикупить.
– В район Третьяковки не ходим, – ответил Кобальт.
Горох разочарованно покивал. Затем сказал с вызовом:
– А может уже пора?
До ушей Кобальта доносился голос Агронома, вещавший о спасении и необходимости ежедневно выполнять принятые в общине ритуалы.
Однажды Кобальту довелось побывать внутри здания Гарднера, что по всем правилам категорически запрещалось чужакам. Повсюду на стенах там развешаны картины, большую часть из которых когда—то притащили сталкеры из Пушкинского музея. Лица героев картин искусным образом заменены на лица жрецов Гарднера и самого Агронома. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чей лик заменит собой Агроном на картине о явлении христианского пророка.
Не имеет значения, какими способами Агроном держит своих людей в узде, главное, чтобы торговые отношения между общинами развивались. Будут заказы – будут фляги, а значит жители Мида не умрут от жажды.
***
Солнце лупило сквозь стекло, словно паяльная лампа. Витька еще помнил времена, когда не было такой жары, и зимой даже выпадал снег. Помнил, как с отцом лепил снеговиков во дворе, и как детишки катались с горок на ледянках. Самое лучшее время в его жизни.
«Тень» – выскоблил отвёрткой на деревянной ручке счастливого ножа. На другой стороне уже сделана надпись – «Сталкер».
Витька в очередной раз осмотрелся. Петруша знает, что он приехал. Неужели она не придет?
Книга за пазухой раскалилась будто подпаленная огнем.
С чего он решил, что она им заинтересовалась? Сколько раз они виделись? Дважды. В последний раз всего парой слов успели перекинуться, потом появился тот бугай охранник с огромным хером наперевес, прогнал Витьку, а после, сука, пожаловался Кобальту.
Вон она. Идет с корзиной от теплицы ко входу в здание. Мимо идет, и не смотрит даже в его сторону.
Витька выскочил из машины, рванул к ней. На пути вырос, как из—под земли, охранник. Витька на ходу вытащил книгу, упер ему обратной стороной в лицо.
– Начальник забыл. Для Агронома.
Охранник подумал недолго, кивнул и пропустил его.
Нагнав Петрушу, Витька шёпотом окликнул ее, а сам сделал вид, будто мимо идет. Девушка обернулась, на лице растянулась грустная улыбка. Они отошли в проход меж двух теплиц. Обычно здесь кругом полно народу, но сейчас почти никого.
– Я ждал, что ты придешь.
При виде ее обнаженной груди и ложбинки ниже пояса в животе вспыхнуло что—то горячее. Он плеснул воды из фляжки в лицо.
– Ты зачем тратишь зря воду! – сделала строгое замечание Петруша.
Она всю жизнь провела в Гарднере и не понимала, почему нагота может смущать. Тем более молодого, влюбленного в нее без памяти,
