Ему удается перестать дергаться на каждый шорох, судорожно вглядываясь в экраны, и убедить себя, что молния не бьет в одно место дважды. Только сейчас он вспоминает, что нормально проверял телефон последний раз прошлой ночью, и выпивает несколько кружек чая, отвечая на сообщения в сетях и листая ленту новостей. Он находит пару мистических форумов и бегло просматривает темы, но люди, всерьез обсуждающие энергетические поля, затмения и ведьм, всё еще кажутся ему плохими советчиками. Даже в интернете, даже анонимно, он пока не готов обсудить происходящее.
На часах около трех, когда Ваня решает, что пора достать пирог. Именно тогда он слышит настойчивый стук
Стучат не в дверь, как ему показалось сначала – еще бы, нормальное предположение, куда еще блин стоит стучать – Ваня опасливо подходит к входу, и понимает, что звук скорее похож на звук стекла. Окна на первом этаже зарешечены, но он все равно обходит центральный зал, ближайшие комнаты и только потом поднимается наверх. Честно говоря, ему совсем не хочется вообще подниматься. Ночная гостья вроде ничем ему не навредила, но Ваня все равно чувствует себя странно обманутым, как перед бесплатным сыром.
Одно из окон в центральном зале на втором этаже отчетливо трясется, но в свете уличного фонаря Ваня еще с лестницы узнает фигуру. Подходя к окну, он испытывает скорее раздражение, чем страх. Его "друг" – оборотень настойчиво стучит в стекло, и Ваня несколько секунд мстительно смотрит на его старания, всерьез думая не впускать. Оставить его снаружи настолько соблазнительно, что это почти перевешивает абсурдность парня, балансирующего на решетке и барабанящего в окно второго этажа НИИ.
Почти, и Ваня вздыхает и всё-таки открывает окно.
Парень запрыгивает внутрь и совсем не выглядит ни благодарным, ни удивленным.
– Что ты так долго, – бросает он, будто не понимая. – Не жарко, между прочим.
Он бесцеремонно идет мимо Вани вниз, и ему просто приходится последовать за ним. На первом этаже, не оглядываясь, парень проходит в комнату сторожа, забирается с ногами на Ванин стул и отпивает из его чашки. Двигается он уверенно, словно уже ни раз бывал в здании.
– А что это у тебя там? Пирог, да? С мясом?
Ваня и сам не знает, с чем пирог, забыл спросить у тёти, и видит только – оборотень угадал, собачьим свои нюхом. Несколько больших кусков пирога исчезают в его пасти один за другим, даже непонятно, как у такого дрыща может быть такой огромный рот. Проглотив почти половину, он снова выпивает Ванин чай и потягивается, устраиваясь поудобнее.
– И что, так всю ночь и сидишь? Скукотища.
– Не скучнее, чем собакой бегать, – огрызается Ваня
– О. Ты удивишься.
Удивляться Ване совсем не хочется, и он решает, что пирог – не такая уж большая плата за его молчание. Он озирается, высматривая, нет ли еще одного стула, вспоминает, не было ли подобного в подсобке – но нет, не было, и ему остается только прислониться к дверному
