style="font-size:15px;"> – Не задавай мне вопросов, – умоляюще произнесла она. – Я очень хочу тебе ответить. Боюсь, что могу не удержаться. Тогда стану бесполезной.
– Прекрати, – последняя фраза мне не понравилась. – Будешь так говорить – я сам всем расскажу.
Рише широко раскрыла свои черные глаза и обиженно прошептала:
– Это… довольно грубо.
– Прости. – Я сел обратно на холодный грязный линолеум с давно стершимся узором. – Но с твоей стороны это тоже грубо. Звучит так, словно я тебя использую.
– А это не так? – большие чёрные глаза собеседницы перестали выражать наигранную тревогу. Её сменило равнодушие, показывающее серьёзность провокации.
– Скорее, это ты меня использовала, – я был действительно обижен её колющими словами и в этот момент надеялся задеть её не меньше. Наивный я – был уверен, что нашёл друга, а друг был убеждён, что я его использую.
Сжав руки в кулаки, я молча встал с пола. От обиды я даже не стал вытирать ноги от впившихся мелких камней, которые ребята натрясли на пол с грязной одежды. Улёгся на кровать, укрылся с головой одеялом, а Рише так и осталась сидеть, прислонившись спиной к стене. Это стало понятно после тревожного вопроса Ляли:
– Уже не спишь?
– Кто там? – донесся недовольный голос Авроры.
– Рише. Может, кошмары замучили? Стоит ещё раз вызвать психолога?
Аврора вздохнула. Она была не очень-то ласкова и внимательна к детям, но сердце у неё все же было.
– А толку? Не понимает ведь. Страшно представить, как ей придется выживать без знания языка. Её давно надо было бы отдать на занятия. Эти твои попытки обучать самой проку не дадут. С ней надо специалисту работать.
Ляля промолчала, отвернулась и принялась будить детей.
– Дюк, храбрый ты рыцарь, вставай, – она, не торопясь, стянула с меня одеяло и коснулась холодными подушечками тонких пальцев моей щеки.
– Я не хочу. – Я все ещё был задет словами Рише, и вставать совершенно не хотелось. Я все анализировал: что же я сделал не так?
– Вставай, а то Аврора ругаться будет. Что у тебя случилось? – Она села рядом на кровать, запустив свои холодные пальцы в мои лохматые рыжие волосы. Я понимал, что нужно либо все рассказать, либо перестать так себя вести.
– Ты же рыцарь, а не капризная принцесса, – сказала Ляля, словно прочитав мои мысли. Я молча встал, признавая ее правоту.
Я пытался вести себя так, будто ничего не случилось, но без Рише: не сел с ней рядом, не пододвинул стул, не помог убрать тарелку. Но сегодня, как назло, подошла наша очередь дежурства на кухне. Мы уже давно распределили свои обязанности: я собирал посуду и протирал столы, а она досуха вытирала тарелки после того, как их мыла Аврора. Всё бы ничего, она же всегда молчит, но сегодня это молчание было особенно гнетущим. Облако из обид и недосказанных извинений висело над нами, грозя
