патронов…
Найдён потянулся за винтовкой, потом неожиданно отдёрнул руку.
– Ты чего? – заметив его реакцию, спросила Стеша.
– Ты же сама мечтала о ней, – медленно проговорил Найдён.
– Мечтала, – согласилась с ним Стеша, и продолжила: – но дедушка сказал, что этой винтовкой может владеть только мужчина… А я не мужчина.., к сожалению…
Стеша погладила винтовку, и уже более решительно произнесла:
– Бери, что ли! Только проверь её сначала, да смажь, она давно там лежит. Её туда ещё прадедушка спрятал.
Найдён вновь завернул винтовку в рогожу, и положил на топчан. Лицо его светилось от счастья. На нём так и проступало выражение – я настоящий мужчина! У меня даже своя винтовка есть!
Утром Стеша засобиралась в обратный путь.
Глава десятая
Весь день, до позднего вечера, Николай Фёдорович следил за избой деда Евсея, но ни Стеши, ни постороннего «молодца» так и не увидел.
Да куда же они запропастились, чертыхался в душе урядник? У них, что, работы нет во дворе? Один дед шныряет то в сарай, то в избу…
А где же девка и парень? Их што, дома нет?
Ну, допустим, рассуждал урядник сидя на толстой ветке, Евсей корм задаёт, а кто же коровёнку доит? Неужели сам дед? А тогда.., что цельный день делает Степанида, даже во двор не выходит? А этот, пришлый,
каторжник беглый? Как он-то умудряется в избе сидеть, и глаз во двор не казать? Нет, что-то тут не так… Пойтить што ли, да напрямую поспрошать? А вдруг спугну?..
Так и не решив, что делать, урядник уехал домой. А утром, чуть рассвело, он опять был на своём «посту». Но двор был пуст – никакого движения не наблюдалось! Только дед иногда выходил во двор, да в сарай.
А может дед этого беглого каторжника в сарае прячет? Што, и Степанида с ним, с каторжником, в сарае? А может я ошибся, засомневался Николай Фёдорович? Может мне поблазнился чужой человек во дворе?
Так я вроде тверёзый был все остатние дни… Но Степаниды-то всё не видать… Она-то куда подевалась? Может в село ушла? Так почему я не увидел?
Урядник совсем растерялся. Ему даже на какое-то мгновение подумалось, что у него не всё в порядке с головой.
Когда и после обедешного времени Степанида не появилась во дворе, Николай Фёдорович не выдержал, и решился на принятие самых, что ни на есть на свете, решительных мер.
К тому же он здорово проголодался, и зад от сидения на дереве совсем «одеревенел…».
Он, держась за ветки и сучки, медленно слез с дерева, и дойдя до ворот, затарабанил.
* * *
Вскоре послышалось старческое покашливание, и у ворот кто-то недовольно спросил:
– Кому приспичило стучать в ворота? Мы никого не ждём, проходите мимо.
Урядник узнал голос деда Евсея, и обозлённо заорал:
– Открывай дед Евсей! Я знаю, ты прячешь в избе беглого
